Эскортница (СИ)

— А что если предупредить наших девчат об этом Юсуфе? Вот взять все обзвонить и предупредить, чтобы ни в коем случае не соглашались на его плюшки. Сказать, что его хозяин садист-извращенец. Что живыми они не вернуться от него, — предложила я, ведь такую участь даже заклятому врагу не пожелаешь. — Ну, не дуры же они, Алён? Инстинкт самосохранения никто не отменял.

Она вздохнула.

— Ох, если бы, Лера. Если бы. Я тоже вроде не дура, а на бабки повелась.

— И всё равно попытаться стоит, — настояла я на своём.

— Упертая ты, Лерка, — наконец-то улыбнулась подруга.

И эта улыбка сквозь слёзы была самой доброй, которую я когда — либо видела.

Утром мы с Алёной обзвонили всех наших, предупредив о Юсуфе и его хозяине.

Одно дело обзвонить и предупредить, но вот в мозги каждой девочке не залезешь. И это исконно русское «авось» никто не отменял. Авось меня пронесёт? Авось обычная садомазо и я чуть ли не миллионерша? Потерплю. Так думает большинство мечтательниц о красивой жизни. Их не волнует, каким местом они получат желаемое, главное, что завтра проснуться богатыми. Это если проснуться… Со слов Алёны не всем так повезло, как ей. В договоре был пункт о форс-мажорных обстоятельствах, в случае которых денежные средства переводились близкому родственнику. Я так полагаю форс-мажорное обстоятельство — это смерть.

Сколько таких дур попалось или ещё попадётся на удочку Юсуфа одному богу известно, но я надеялась, что после наших звонков желающих подзаработать мимо кассы агентства станет в разы меньше. Хотя… хотя… хотя… ровно через неделю среди девчат пошли бурные разговоры о мужике настойчиво предлагающем подзаработать несколько сотен долларов. И все девочки, как один, отказывались, даже не вникая в суть да дело предложения. А ещё через неделю вроде бы ажиотажа прошёл и всё вошло в своё привычное монотонное русло. Работа, работа, работа. Мы с Алёной вздохнули с облегчением. Уберегли наших.

Думали, что уберегли…

Я сопровождала иностранного бизнесмена на корпоратив. Шумная вечеринка в одном из столичных ночных клубов, можно сказать, удалась. Реки алкоголя разбавлялись выступлениями приглашенными артистами. Мой американец уже изрядно подпил и пытался изображать мастер-класс по сквэр-дансу на танцполе, а я, улучив свободный момент, сбежала в дамскую комнату. Не носик подпудрить. Я устала от оглушающей музыки и орущего подпевания гостей. Хотелось хотя бы несколько минут побыть в относительной тишине. Если приглушённые звуки песен можно назвать тишиной. Но всё же они уже не так били по перепонкам. Плюс ко всему прочему у меня со вчерашнего утра болела голова. Похмелье никак не отпускало. Ну, не умею я пить, как впрочем, и Алёна. Пили с ней вместе. Пили от скуки. Поводом послужила обычная бабская обида: жизнь говно, мужики козлы.

Уже, правда, не Алёна жаловалась на плохую жизнь, а я. Встретила на днях Хозяина в ресторане. Он сдержанно поздоровался и всё. Меня задела его сдержанность. Мог бы и улыбнуться, а нет! Сказал: «Здравствуй!», и прошёл мимо со своим холуем Стасом. В общем, психовала я, сама не зная на что, пока подружка в психологию не полезла. Мол, я испытываю к Хозяину симпатию, вот и бешусь, когда его вижу. Этакая скрытая любовь. Я отнекивалась до последнего. В моём случае пока нас с Алёной не вырубила лошадиная доза алкоголя в крови, а утром уже и спорить не хотелось. Одним словом похмелье, мамку твою!

Я только потянула за дверную ручку туалета, как оттуда послышалось сдавленное рыдание. Хотела и вовсе отойти, чтобы не мешать девушке плакать, но в самый последний момент сквозь надрывные рыдания пробились слова: «Ну, почему в жизни столько дерьма?!». И мне этот голос показался знакомый. Я приоткрыла дверь, заглянув внутрь. Марьяна!

Моя подруга сидела на кафельном полу и, обхватив ноги, рыдала. Я даже не знала, что она на корпоративе. Если честно, то за все три часа, что он длится, Марьяна не попадалась в моё поле зрение. А, может, я просто была занята своим клиентом, переводя его пьяный бред коллегам. И, кстати, уверена на все сто, что завтра никто из них не вспомнит и половины из того, что происходило в клубе.

— Марьян, что случилось? — спросила я, осторожно протискиваясь в туалет.

Она подскочила и, смотря на меня испуганными глазами, начала быстро растирать ладонями слёзы по щекам.

— Всё нормально, — пробурчала подруга, размазывая остатки макияжа.

— Марьян, я сомневаюсь, что нормально, — настаивала я, подходя ближе к подруге. — Что с тобой происходит?

В последнее время Марьяна вела себя очень странно. Нервничала или впадала в ступор, будто все программы в её голове зависли. Была бы она компьютером, то, несомненно, я отнесла бы её к мастеру, а тут даже не знаешь, как реагировать на частые перепады настроения. К врачу Марьяна вряд ли сама обратиться. Девушка самостоятельная, да ещё и мама.

— Ничего! Ничего не происходит! — закричала она и, закрыв лицо, снова зарыдала.