«Если», 1993 № 11-12

— А что, у меня разве лавка древностей? — старик положил револьвер рядом с собой.

— Он любит большие монеты, ну, скажем, как пятидрахмовая, — пояснил Кармоди.

Хурос рассматривал меня так, словно я был рабом, а он покупателем-скептиком на невольничьем рынке. Потом спросил:

— А кто этот тип?

— Мистер Смит, я же сказал. Большой спец по продаже кур. Поэтому он и любит монеты с изображением птичек. Он думает, ты можешь намекнуть, где их достать.

— С птичками… На каких же монетах есть птички? Морочишь мне голоду.

— Покажите ему образчик, мистер Смит, — сказал Кармоди, подмигивая. Я передал монету Хуросу, он разглядывал ее на своей широкой ладони довольно долго.

— Ничего такого никогда не видел, — сказал он. — Возьмите. Вы пришли не по адресу и отнимаете у меня время.

Кармоди подбросил монету в воздухе и ловко поймал. Старик следил за каждым его движением.

— Мистер Смит хорошо заплатит, если попадется еще одна такая штучка,

— сказал Кармоди. — Тебе хватит на год жизни.

— Какой год? — спросил старик, бросив взгляд на небо. — Может, завтра весь остров упадет на дно морское. Зачем мне этот год?

Он снова улегся на свою железную кровать и засунул под нее револьвер.

— А теперь, уходите. У меня ничего для вас нет.

Подойдя к кровати, Кармоди взялся за край и опрокинул набок, вместе со стариком. Хлопнувшись всем своим весом о землю, старик заорал благим матом. Ловким движением выхватив револьвер из-под кровати, Кармоди небрежно им поиграл.

— Не валяй дурака, Хурос, — сказал он. — Займемся делом.

Старик оказался не так прост, к его левой ноге под коленом был привязан короткий кинжал. Выхватив его из ножен, он приставил его к животу Кармоди.

— Я выпущу из тебя кишки, — зло прошипел он и, не отнимая руки, обошел кругом свою кровать. Кармоди не двинулся с места, он только лениво улыбался.

— Если ты прикоснешься ко мне этой булавкой, — сказал он, — я вырежу свои инициалы на твой роже. Хурос остановился, лицо его было багровым.

— Убирайся с моей земли, — прохрипел он и добавил еще что-то по-гречески, кажется, не очень учтивое.

— А чего ты взбесился? — спросил Кармоди, и это был резонный вопрос.

— Я пришел к тебе не для того, чтобы любоваться видом с горы.

Облизнув черным языком пузыри на губах, старик сплюнул мне, прямо под ноги.

— А ну, забери своего шпиона. Это он сказал явно зря, потому что в ответ Кармоди небрежным движением правой руки отбросил старика назад и завел его руку за спину.

— Теряем время, — сказал он кратко. — Пора кончать официальную часть. Раскалывайся, или я сломаю тебе вот это, — он дернул старика за руку. — Ясно? — Хурос завопил от боли. — Мистер Смит, посмотрите, нет ли здесь кого лишнего.

Я вошел в сарайчик и осмотрел собранное там барахло — в основном это была сломанная мебель. Пахли здесь примерно, как в вокзальном туалете. Я открыл крышку ободранного чайника, заглянул в какую-то шкатулку, потом вышел вон.

— Никого. Пошли отсюда, Кармоди.

— Даю тебе последний шанс, потом начну ломать, — сказал Кармоди, еще сильнее загибая назад руку старика. Тот упал на колени, вместо слов послышался скрип ржавой дверной, петли.

— Рашас, — пролепетал он. — Рыбак.

Оттолкнув старика, Кармоди наблюдал, как тот встает.

— Адрес?

Разминая затекшую руку, старик невозмутимо потребовал:

— Десять долларов.

Открыв бумажник, я протянул требуемую банкноту.

— Он живет за городом, на западе, — прохрипел Хурос. — Спросите рыбаков, они подскажут, где. А ты ведь почти сломал мне руку…

Кармоди открыл 44-калиберный, опустошил барабан и швырнул пистолет на землю.

— Поехали, мистер Смит, — сказал он. Уже сидя в машине, я поглядел на него искоса и сказал:

— А ты крутой парень, Кармоди. Одна его щека отъехала, изображая улыбку.

— Мы с Хуросом старые приятели; однажды он меня продал сухопутной полиции, причем даже не заработал на этом как следует. С тех самых пор он меня и ждал, думал, я вернусь, чтобы перерезать ему глотку. У греков своя психология. Сейчас он подсчитывает денежки и смеется над нами. Я его немножко «попортил», он считает, что мы квиты.

— Прекрасно, — ответил я. — Уж кто мне сейчас совсем не нужен, так это новые враги.

7

Вдоль дороги, которая уходила от центра города на запад, лепились деревянные хижины, сушились сети и вытащенные на берег лодки. Побитые непогодой доки, казалось, вздрагивают от каждой накатившейся волны. Оставив машину на обочине, мы подошли к группе мужчин, стоявших у опрокинутой лодки. Они молча ждали нашего приближения, не выражая ни радости, ни огорчения. Кармоди поздоровался по-гречески, сказал пару слов о погоде (как я понял) и получил в ответ несколько кивков. Потом я услышал имя «Рашас». Последовало молчание, еще более угрюмое, чем раньше, а один рыбак даже украдкой перекрестился.

— А может, деньги освежат их память, мистер Смит? — спросил Кармоди, и в ответ я вытащил традиционную десятку.