«Если», 1996 № 03

«Роман должен быть сплошной поэзией. Поэзия, как и философия, есть гармоническая настроенность нашей души, где все становится прекрасным, где каждый предмет находит должное освещение, где все имеет подобающее ему сопровождение и подобающую среду. В истинно поэтическом произведении все кажется столь естественным и все же столь чудесным».

Новалис. «Фрагменты», 1798 г.

Марк Стиглер ЗИМНЯЯ ПОРА КЭТ

Глазам предстало видение: она сидит рядом, женщина, чья улыбка способна озарить вселенную.

Росс Геррик улыбнулся, но она не пошевелилась. Он пробормотал: «Здравствуйте», но она не ответила.

Впрочем, ответу Росс поразился бы несказанно: ведь это всего лишь фото, снимок величайшей из актрис, когда-либо удостаивавших Серебристый Экран чести доносить до зрителей свое изображение. Нынешняя Кэт, конечно, уже не похожа на собственное фото: снимок был сделан очень давно, и теперешняя, из плоти и крови, Кэтлин Теппер всего лишь призрак той женщины, которой он в данную минуту любовался.

Хотя звездное сияние все еще искрится в ней. Огонь, может, и приглушен пеплом возраста, но все равно даже этот пепел охвачен сиянием. Так у веря-, ли общие друзья: сам Росс со звездой в жизни никогда не встречался.

Скоро встретится. Завтра, на званом вечере. Хозяйка уверяла, что Кэт там появится.

Росс глянул на часы и ужаснулся: время, оказывается, неслось вскачь. Влез в брюки цвета хаки, мотая от нетерпения головой, натянул на мускулистые плечи рубашку с открытым воротом, схватил кожаный пиджак с шарфом и пулей полетел к джипу, на бегу терзая расческой темную шевелюру. Самолет улетал из Сиэттла меньше чем через два часа. Росс мечтал познакомиться с Кэт, и это, не исключено, был его единственный шанс. В конце концов, она уже очень стара. Как ни ряди, а не так-то много ей осталось.

Кэт справилась с острой болью, жалом впившейся в мозг, и еще раз, напоследок, внимательно осмотрела себя в зеркале. Шарфик очень пригодился: он великолепно скрывал дряблость шеи. Без шарфика вид был бы как у рассерженной индюшки, зато с шарфиком она была похожа на саму себя — летней своей поры. В мысли вторглось, не встречая сопротивления, словечко «живенькая». «Кэт, — строго сказала она отражению в зеркале, — лет пять назад всяк назвавший тебя «живенькой», в прах рассыпался бы под знаменитым властным взором римской матроны». Она оценила нынешние свои стати: даже в зимнюю пору жизни все еще высока и стройна, остеохондроз не скривил пока железную прямоту спины. Ум остер, как… Кэт показала самой себе язык, взбила некогда знаменитые локоны и выступила к месту битвы. Во всяком случае, то, что другие участники, без сомнения, считали званым вечером, она воспринимала как очередную схватку с возрастом.

Всю жизнь Кэт старалась держаться подальше от всяческих вечеров и вечеринок, нынче они ей нравились и того меньше. На сей раз случай особый: внучатый племянник Тимми отправлялся в какое-то долгое путешествие и ее племянница Долли умоляла Кэт приехать на проводы. А поскольку Кэт считала, что у Тимми весьма приличные шансы свернуть себе шею в этой экспедиции, она сочла за лучшее уступить мольбам родственников. В конце концов, даже если Тимми и переживет свою попытку взобраться на Эверест, то сама Кэт может не успеть отпраздновать его возвращение. Мысль эта настолько ее огорчила, что заставила пустить в ход тайное оружие: лицо Кэт расцвело яркой вызывающей улыбкой, какую она до совершенства отточила давным-давно, когда умер Спенс.

Впрочем, имелась и приятная сторона у сегодняшнего вечера, устроенного в честь покорителей гор. Племя здоровое, сильное, напоенное жизнью и, на свой лад, красивое. Кэт доставляло удовольствие наблюдать за ними… пусть только наблюдать — это все, что ей нынче оставалось.

— Тетя Кэт, познакомься, — раздался голос Тимми откуда-то справа. Она обернулась на голос.

— Ты что-то сказал, Тимми? — переспросила Кэт, не расслышав хорошенько. Подумала: «Ха! А люди еще гадают, не одряхлела ли я!» — и кисло подытожила: «Чему уж удивляться».

— Кэт, это Росс Геррик, руководитель нашей экспедиции, — Тимми отступил назад, и новый персонаж (без сомнения, этот малый, мистер Геррик) выступил вперед. Протянул руку. Она видела даже без очков, какая шершавая, грубая и сильная у него рука.

Кэт, вооружившись светской улыбкой, дотронулась до протянутой руки и произнесла: