«Если», 1996 № 05

Считается корректным рассматривать любые произведения в координатах своего времени. Такой подход, разумеется, необходим, иначе мы не поймем, скажем, почему автор, сконцентрировав ненавистные ему социальные пороки в вымышленной стране Дономаге, старательно подчеркивал ее капиталистическую природу. Пройдет довольно много лет, прежде чем мы признаемся себе, что Дономага — это и наша страна тоже. И, возможно, автор сделал такой намек, сочиняя свою Дономагу без всяких географических привязок, придавая ей черты всеобщности, о чем, мне кажется, догадывались все. Не случайно некоторые рассказы Варшавского смогли увидеть свет лишь в конце 80-х годов. Скажем, «Бедный Стригайло». Беспомощность и никчемность иных научных заведений, фальшь и аморализм тенденциозных «собраний коллектива», пустозвонство номенклатурных руководителей — лишь в последнее десятилетие об этом стали говорить открыто.

Должен признаться, однако, что своим пассажем о насмешках Варшавского над издержками кибернизации я отдаю дань традиционному подходу к фантастике 60-х. Не один десяток статей был написан на тему «Фантастика и НТР». И сам автор был уверен в том, что вклинивается своими юморесками в существо научных дискуссий. А ведь это был только верхний слой, под которым скрывались философские раздумья о путях человеческих.

Любой научный и социальный прогресс, не обращенный к людям, сам по себе бесчеловечен. В конечном счете он обязательно приведет к появлению и совершенствованию средств уничтожения сначала народонаселения планеты, а потом и ее самой. Мы уже притерпелись к подобным максимам, и они скользят по поверхности нашего сознания. Все же, когда мы уясняем из рассказа «Тревожных симптомов нет», во что превратился престарелый ученый после оздоровительной «инверсии», освободившей его гениальный мозг от «ненужного балласта» вроде сентиментальных воспоминаний детства, чувства сострадания, памяти о погибшем сыне-космонавте, — нам становится не по себе. Но разве люди с кастрированной совестью обитают лишь в фантастических рассказах? А не они ли направляли танки на толпы безоружных людей, не они подкладывали взрывчатку к детским домам?

Любимейшим рассказом самого автора была «Петля гистерезиса». Критики, помнится, и я в их числе, находили в «Петле…» и пародийные ноты, и научную одержимость героя, и скрытые резервы интеллекта, и даже «ненавязчивую, но активную антирелигиозность»… Перечитав ее сейчас, я усомнился в том, что автор преследовал подобные цели, зато отчетливо увидел, что он не столько восхищается находчивостью молодого историка Курочкина, отправившегося в Иудею I века, сколько презирает его приспособленчество, его демагогические способности оперировать тезисами, в которые сам ни на йоту не верит. Так что в отличие от подлинного Христа наказание, которому подвергли Курочкина обозленные его болтовней жители священного города, может быть, было заслуженным. Правда, по нынешним меркам, распятие должно квалифицироваться как чрезмерно суровая статья за демагогию и самозванство. Но ведь то был I век новой эры…

По возрасту Илья Варшавский и Геннадий Гор почти одногодки. И свои первые фантастические произведения они выпустили одновременно. Но при разных исходных позициях. Гор занимался литературой еще в 20-х годах и к началу 60-х у него уже было солидное литературное имя. И стопка книг Гора (я беру только фантастику) заметно толще. А соревнование все же выиграл Варшавский. Честно признаться, не тянется рука к полке, чтобы взять хотя бы одну из многочисленных книжек Гора, хотя, казалось бы, в них есть все, чем жила фантастика тех лет: путешествия во времени и пришельцы с дальних планет, заглянувшие на огонек к философу Канту, существа, добившиеся бессмертия и отказавшиеся от него, беседы о живописи, о загадке времени… Трудно вспомнить какую-нибудь из модных тогда научно-фантастических идей, которая бы не нашла у Гора отражения. «Их даже хочется свести в… фантастический словарик от А до Я, так их много и столь чутко они отысканы в философском слое научной информации», — подмечает доброжелательно относящийся к писателю литературовед А. Урбан. Но надо ли было вообще и, если надо, то с какой целью искать их в этом самом слое?