«Если», 1997 № 02

Но здесь творятся странные дела. К некоторым людям приходят их двойники, ничем от «оригиналов» не отличающиеся. Посланы они вроде бы некой запредельной силой, каждый раз именуемой по-разному — то космической суперцивилизацией, то новым законом природы, то засекреченным военным экспериментом. Роднит эти версии благородная цель, а именно: спасение человечества.

Вопрос только в том, как его, многострадальное, спасать? На что опереться? Высшая Сила решает проблему экспериментально. Выбраны шесть человек, каждый из них воплощает в себе некую возможность, потенцию, направление, следуя которому человечество обретет счастье. Для этой «великолепной шестерки» и создаются двойники. Суть эксперимента проста. Двойники вступают в борьбу; кто уцелеет, тот и прав, а стало быть и представляет собой самую правильную линию. Ему, победителю, и надлежит перекраивать цивилизацию по своему вкусу. Поддержка свыше гарантируется.

В войне двойников нет запретов и правил. Хочешь — убивай всех подряд, хочешь — вступай во временные альянсы. Главное — остаться последним.

На такой фабуле можно было бы построить занимательный боевик в духе «Горца». Еще один боевик… Но автор добился большего. Его герои — что прототипы, что двойники — живые люди со всей их сложностью и непредсказуемостью. Судьба бросила их в мясорубку тайной войны, жизнь оскалилась множеством страшных вопросов. Духовная ломка, нравственный выбор, перед которым поставлены герои — это, по-моему, самое сильное в романе. Слова Достоевского о слезе ребенка обретают новое звучание. А если на чаше весов слезы миллионов? Если такую цель вообще невозможно достигнуть и не испачкать руки? А выйти из игры уже нельзя, разве что в петлю…

У героев нет четких критериев для выбора, разве что интуиция. Все они, по большому счету, ни во что не верят. Опереться им не на что. Выручает лишь голос сердца, но и тот — на пределе слышимости. Знакомая ситуация, ведь мы живем на руинах глобальных идеологий, все мы в свое время обожглись известным «молочком». И теперь дуем на любую жидкость. Не доверяя никакой «великой» правде, мы не решаем за других. Но и себя «сосчитать» не позволим. Такая система взглядов называется аппробативной этикой.

На мой взгляд, сия этика и есть главный герой романа. Ее правда и ложь, ее становление и трагедия — вот тайный стержень «Осенних визитов». Убери его, и останется лихо закрученный триллер. Но получилась — притча. Грустная притча о тех, кто не нашел ответа.

Не дает ответа и автор. Впрочем, не его это дело.

Он всего лишь рассказывает историю.

_{Виталий Каплан}

----------------

Мирча ЭЛИАДЕ

ПОД ТЕНЬЮ ЛИЛИИ

Москва: «Энигма» 1996. — 858 стр.

(Серия «Мандрагора»). 10 000 экз. (п)

=============================================================================================

Румынский ученый и писатель Мирча Элиаде (1907–1986 гг.) посвятил свою бурную жизнь проникновению в Тайну Тайн. Он родился в Бухаресте, много лет прожил в Индии и овладел йогой. Написал о йоге несколько серьезных научных исследований — они еще ждут своего переводчика. В итоге своих странствий он обосновался в Америке, там основал свою школу религиеведения. Это был крупнейший специалист практически по всем разновидностям магических знаний. Но широкому читателю в Америке и Европе он известен прежде всего как писатель-визионер. В наше время литературное визионерство (тайновидение), как правило, опирается на серьезное научное знание.

И вот издательство «Энигма» выпустило в свет русские переводы великолепной прозы Элиаде. Его «индийские» повести очаровывают своим экзотическим колоритом, например, «Загадка доктора Хонигбергера» об исчезновении ученого йога, который стал невидимкой и ушел на поиски загадочной и недостижимой Шамбалы. Впервые опубликованы у нас и ранние произведения писателя, написанные в Румынии. Они погружают читателя в мир мифологических образов. Герои: девушка-вампир и юноша-змей. Время и место действия: Румыния начала века. Обыденные предметы и заурядные события вдруг приобретают ирреальную окраску.

А герои поздних рассказов, написанных в Америке, румынские ученые времен диктатуры Чаушеску. Философская фантастика, мистические откровения Востока, загадки йоги, игра с реальным и фантастическим временем — многие аспекты визионерской литературы охватил Мирча Элиаде. Знатокам его стиль может напомнить то Федора Сологуба, то Александра Беляева, то Эдгара По, то Артура Конан Дойля. Но при этом он неповторимо своеобразен, изыскан, тонок.

_{Дмитрий Савосин}

----------------

Галина РОМАНОВА

ВЛАСТИМИР

Москва: Армада, 1996. — 459 с.

(Серия «Героическая фэнтези»). 10 000 экз. (п)

=============================================================================================