Предполагали-то давно, но подтвердилась догадка совсем недавно: Вселенная и впрямь усеяна дырами, подобно головке швейцарского сыра! Астрономы доказали это путем сложных математических выкладок, опираясь на данные наблюдений, проводившихся с помощью телескопа Европейской южной обсерватории в Чили. Объем пространств, где вообще нет никакой материи, недоступен человеческому воображению — они достигают 100 млн св. лет в поперечнике (для сравнения: между Солнцем и центром нашей Галактики всего каких-нибудь 28 тыс. св. лет).
Как известно, природа не терпит пустоты. Другое дело — человек, разум. Что, если подобные «лакуны» продукт астроинженерной деятельности какой-то цивилизации? Для тех, кто видел работу бульдозеров на стройках, нетрудно представить себе некий «звездный бульдозер», сгребающий материю для строительства галактической виллы какого-либо «нового центаврианина».
Британская аэрокосмическая фирма BASE продемонстрировала замечательную новинку Black Box, препятствующую наложению радиочастот. Статистика авиакатастроф указывает: если диспетчера вызывают два-три «борта» одновременно — жди беды! Из-за «радиосалата» в эфире летчики, как правило, не могут точно понять команды… Новое корректирующее устройство позволит каждому пилоту вести переговоры с диспетчером совершенно без помех.
Энди Дункан
НЕЗЕМНОЙ ГОЛОС
Она уже давно закончила петь, а школьное здание по-прежнему вибрировало от ее голоса. Голос дрожал в углах, растекался по потолку, резонировал от спин фермеров и фабричных рабочих, которые спешили к выходу. Все пространство теперь принадлежало голосу. Он звал слушателей в прохладу и темноту, вырывался за ними следом и устремлялся вдаль, к горам.
Женщина, обладавшая необыкновенным голосом, присела на край сцены, запустила пальцы в свои золотистые волосы, тряхнула головой — и все это в свете керосиновых ламп, представляете!.. Я стоял в тени, задыхающийся, мокрый, растерянный. Люди покидали зал, возобновляя давние разговоры, обмениваясь шутками, а я боялся вымолвить словечко. Мой голос после того, что я услышал, показался бы совершенно неуместным.
Я беззвучно вступил в круг света и протянул визитную карточку — единственный дар, на который я был способен.
Она внимательно ознакомилась с карточкой, словно получила дурные вести, вернула ее мне и произнесла с улыбкой:
— Благодарю вас, но мы с тетей Кейт не нуждаемся в слабительном.
— Это не слабительное, а тонизирующий напиток общего назначения.
— Вот как?..
Она взяла свой футляр с гитарой, повесила его на плечо, отодвинула меня им, как веслом, и направилась к двери. Я поспешил за ней. Мы были одного роста, и я с удовольствием шагал в ногу с ней. Ну, кажется, я не напрасно посетил эту деревушку на горе Яндро.
Все прочие мои надежды рухнули: ни виртуоз мандолины из Блауинг-Рок, ни распевающий псалмы квартет из Норт-Уилкерсборо, ни братья-скрипачи из Буна не пожелали звучать на радиостанции мощностью в 50000 ватт в перерывах между рекламными призывами «Крейзи Уотер Кристалз». Никому почему-то не хотелось переезжать в Шарлотт и становиться знаменитостями по примеру братьев Монро или Артура Смита. Твердая зарплата на радио тоже никого не привлекала. На дворе был 1936 год, и на волшебную фразу из 1931 года — «Десять долларов в неделю» — больше никто не клевал.
Я упорно следовал за ней. Продираясь сквозь людской затор на крыльце, она повторяла:
— Доброй ночи, ребята. Увидимся в церкви.
— Пока, Лайза.
— Спокойной ночи.
— Счастливо, Лайза.
Чувствуя на себе десятки глаз, я рысцой спустился по ступенькам и устремился за ней на стоянку, в самую гущу фургонов, пятящихся мулов и фыркающих «фордов-Т». Девушка не смотрела ни влево, ни вправо, а только вперед, как зачарованная. Я и раньше замечал у жительниц гор эту особенность: решительную пружинистую походку и крепко сжатые челюсти, словно перед штурмом крутого уступа. Впрочем, вскоре я перестал сравнивать Лайзу Сандлер с другими горянками.
Я прибег к своей проверенной тактике: сразу выложил правду.
— Ваш голос похож на глас самих гор, — заявил я, задыхаясь. — Я хочу, чтобы его услышал весь штат. А, может быть, и вся страна. Пусть люди услышат ваш голос!
— Они и так меня слышат, — молвила она.
— Здесь? Как часто вы играете на танцах? Раз в неделю? Вряд ли. Скорее, раз в месяц. И всегда только для односельчан. Месяц за месяцем, год за годом — для одних и тех же людей.
— А вам не нравятся месяц за месяцем, год за годом одни и те же люди? Вы что, каждый день меняете близких, словно смены на мебельной фабрике? Кстати, вы всю дорогу так и будете бежать рядом, как собачонка?
Я встал. Девушка даже не замедлила шаг.
— Нет! — крикнул я ей вслед. — Просто думал, что вы остановитесь, мы поговорим, и я предложу вас подвезти.