«Если», 1997 № 08

Кипяток азартно подпрыгивал на сиденьи, нажимая одновременно на все кнопки радиоприемника.

— Черт, были как раз «Иглобрюхие»! Сто лет не слышал этой песенки! — Он снова высунулся и заорал в темноту: — Только приблизьтесь, обормоты! Живо нанижу вас на телефонный столб! Чтоб вам провалиться, наказание Вселенной!

Рейл пригнулся к баранке и пробормотал нечто вроде: «Как он догадался?». Кервин уже собрался потребовать уточнений, но Рейл заложил такой крутой вираж, что машина чудом не перевернулась. Оба правых колеса зависли в воздухе, а потом рухнули на асфальт.

— Полегче! Или вы решили сами нас прикончить, чтобы облегчить задачу своим оомемианам?

Рейл ненадолго отвлекся от руля.

— Уверяю вас, я полностью контролирую соотношение между силой притяжения, массой и скоростью. Езда не представляет для нас ни малейшей опасности.

— Раз вы так уверены в себе, то у меня готово для вас штук двадцать вопросов. Почему они вас преследуют и палят по нам?

На сей раз объяснение было прервано не преследователями, а каким-то копошением сзади. Кервин и Кипяток оглянулись и вытаращили глаза; Рейл опять вперил взгляд в дорогу.

Мужчина сзади — косая сажень в плечах — к сожалению, уступал габаритами несравненным оомемианам. В данный момент он вел сражение с одеялами, в которых запутался. Его спутница была исключительно хороша собой. Кервин встал перед необходимостью подыскать для нее подходящий эпитет и запутался в вариантах еще сильнее, чем мужчина в одеялах: потрясающая, ослепительная, волшебная…

— Приветик! — развязно крикнул Кипяток, оглядываясь на парочку.

— Что тут происходит? Кто вы такие? — Вид у мужчины был неуверенный, словно он пробудился от глубокого сна. Возможно, его замешательство имело и другие объяснения: на нем и на его спутнице было только белье.

— Я тебе говорила! — раздался ее недовольный голосок. — Я сказала: машина завелась.

— Верно, только мы ей немного помогли, — вмешался в их беседу Кипяток.

Крупный мужчина бросил на него презрительный взгляд.

— Заткнись, щенок.

Он принялся шарить в темноте.

— Где, черт возьми, мои шмотки? Ты не видела, Миранда?

— Зато я видел тебя без шмоток, — опять встрял Кипяток, — и, должен сказать: впечатление так себе.

Взгляд из-под одеяла был острее швейной иглы.

— Погоди, дай только одеться. Я из тебя всю душу вытрясу, подонок! Думаешь, это тебе сойдет с рук — угнать мою машину? Да от тебя мокрое место останется!

— Это не угон, — попытался утихомирить его Кервин. — Мы просто позаимствовали ваш «додж». Оглянитесь: за нами погоня.

— Погоня? Что ты несешь?

В этот момент машину обдало очередным сгустком энергии, и ее владелец уставился безумным взглядом на потолок.

— Что это было?

Владелец «доджа» подполз на четвереньках к заднему стеклу. Кервин понял, что он тоже молод, ненамного старше его самого. Рейл лихо свернул на боковую улицу.

— Господи! — крикнул парень девушке. — Да по нам стреляют!

Кипяток сделал вид, будто сверяется с часами.

— Двадцать две секунды на путешествие информации от среднего уха до коры головного мозга. Еще десять секунд на первичное осмысление. Неплохо для орангутанга.

— Я его прикончу! — взревел хозяин машины.

Приятель Миранды кинулся на обидчика. Однако в потемках он обо что-то споткнулся и сильно ударился головой о миниатюрную раковину, вделанную в столик слева. Девушка удрученно покачала головой.

— И когда я только избавлюсь от разных клоунов? До чего же мне не везет!

— Не беспокойся, дорогуша, — успокоил ее Кипяток. — Теперь у тебя появился избавитель — я.

Рейл тем временем бормотал себе под нос, пялясь в темноту:

— Кажется, сюда; нет, туда…

Лихо вертя рулем, он гнал вездеход по крутой грунтовой дороге, взбирающейся на отроги гор Сангре де Кристо. Фары, упорно светившие им в хвост, пропали.

— Неужели вы от них оторвались? — недоверчиво воскликнул Кервин.

— Если и оторвался, то временно. Но вы не беспокойтесь, теперь мы следуем правильным курсом.

Кервин пытался хоть что-нибудь разглядеть в темноте. Фары высвечивали только грунтовку и деревья на обочинах.

— В каком смысле «правильным»?

— Чтобы оторваться от копов, дубина, — пояснил Кипяток. — Не приставай к нему: он знает, что делает. Ведь так, Рейл?

— Совершенно верно.

«Сейчас я проснусь, — сказал себе Кервин. — С минуты на минуту окажется, что все это — дурной сон, а я вовсе не персонаж из фильма Спилберга или Лукаса. Сейчас я проснусь и…»

— В меня еще никогда в жизни не стреляли, — сказал он Рейлу. — Все это не доставляет мне ни малейшего удовольствия.

— Хорошо вас понимаю и прошу извинения за то, что неумышленно вовлек вас в свои проблемы. Что мне сделать, чтобы вы лучше поняли?..

— Начните хотя бы с объяснения, каким образом у вас на одной руке оказалось семь пальцев.

Рейл посмотрел на свою нестандартную руку.

— Никаких семи пальцев у меня нет. — Он показал ему правую руку, и Кервин, не веря своим глазам, насчитал на ней пять абсолютно нормальных человеческих пальцев. От лишней пары не осталось и следа.

— Вот так фокус! — тихо проговорил Кипяток.