«Если», 1998 № 05

— Что, если ты сделаешь это после полудня? Встретимся у меня на яхте, туда же я приглашу инспектора Баскаса. Там мы сможем все ему объяснить без десятка чужих ушей.

— Ладно. А в четыре часа мы попробуем переправить тебя.

Я вытаращился на Страттона, не веря своим ушам. Но его лицо было непроницаемо.

* * *

Я воспользовался вездеходом станции и вернулся в город. Когда я оставил машину на причале, было уже одиннадцать утра. Услышав заунывные звуки оркестра Армии Спасения, я вдруг вспомнил, что сегодня воскресенье. Несколько зевак от нечего делать окружили оркестр, дожидаясь, когда откроются пивные.

Я даже удивился, увидев свою яхту целехонькой. Солнечный лучик играл на белой сверкающей крыше каюты. Одинокая женщина, стоявшая на причале, наблюдала за мальчишкой, который ловил рыбу с палубы моей красавицы. Я узнал его и вдруг почувствовал прилив раздражения. Мои нервы пришли в полную негодность.

— Убирайся к черту с моей яхты, ублюдок! — закричал я, давая волю гневу.

Мальчишка вскинул голову и виновато посмотрел на меня.

Женщина резко повернулась ко мне, и на ее невыразительном лице появилось возмущение.

— Кто позволил вам так кричать на него? — вступилась она за юного нахала.

— Это моя яхта!

— Ну и что? Что плохого он вам сделал?

Ее маленькие глаза сверкали неподдельным гневом. Было ясно, что она готова к длительной перепалке. Мальчишка с явным интересом наблюдал за происходящим. Мы его теперь интересовали больше, чем удачный улов.

— Вы со своими яхтами и деньгами думаете, что вам все позволено в этом городе!.. — Она, видимо, уже полностью вошла в свою привычную роль.

— Я не потерплю, чтобы мою палубу пачкали рыбьими кишками, — орал я в ответ. — Он может ловить рыбу с причала.

— Нет, не может, потому что мешает ваша яхта. Она заняла все свободное место. Я живу здесь сорок лет и вижу, как с каждым годом вас наезжает сюда все больше и больше. От вас покоя нет, всюду гадите!.. Я не позволю, чтобы кто-то орал на моего сына, не думайте, что вам это сойдет с рук!..

Вскоре поток ее слов мог бы соперничать по скорости с морзянкой, и я практически не разбирал ничего. Махнув рукой на дальнейшие выяснения отношений, я решительным шагом направился к мальчишке. Тот в испуге попятился. Его мамаша раскричалась еще больше, что подстегнуло меня. Мальчишка оказался у самого борта, пятиться было некуда, и он испуганно вскрикнул. Я попытался ухватить его за полу куртки, но он, нелепо взмахнув руками, упал за борт.

— Он толкнул его, я видела, он толкнул! — завопила женщина.

Теперь, когда мальчишка был наказан, я почувствовал облегчение и, обращаясь к оравшей женщине, довольно вежливо сказал:

— Неправда. Я хотел удержать его.

— А теперь вытаскивайте! Что стоите, как истукан?

— Разве ваш сын не умеет плавать? — саркастически спросил я, наслаждаясь превосходством победителя.

— Сейчас отлив, его унесет в море! — кричала женщина. — Помогите ему! Что вы за человек?

Я как-то не думал о том, какой я человек, ибо до сих пор в себе не сомневался. Лишь два обстоятельства не позволили мне тут же прыгнуть в воду и вытащить мальца. Пока я вместе с его матерью бежал по краю причала, в памяти вставала уже однажды виденная сцена. Я знал, что мальчишка в конце концов уцепится за бакен и его благополучно снимут.

Вторым обстоятельством, удерживающим меня от самоотверженного поступка, был страх за свою жизнь. Я не хотел дать судьбе шанс свести со мною счеты именно сейчас, когда до встречи с Сюзанной осталось всего несколько часов.

— А почему бы вам самой не прыгнуть в воду и не спасти его? — спросил я.

— Ради всех святых, помогите ему, я не умею плавать, мистер, — со слезами молила женщина, глядя на меня.

Куда девалась ее ненависть и сварливость?.. Что-то щелкнуло во мне, словно встало на место.

У входа в гавань Фалькомба нет бакена, его снесло штормом неделю назад. Я вспомнил, что сам видел, как это случилось. Новый бакен пока не поставили…

Я бежал через толпу зевак к паромной пристани. На этот раз мне не повстречалась старая бродяжка. На пристани никого не было, и, спустившись к воде, я ждал. Увидев в быстром течении голову мальчишки, я не раздумывая бросился в ледяную воду и поплыл к нему. На причале тоже было пусто.

Но когда полчаса спустя я выбрался на берег с потерявшим сознание мальчишкой на руках, нас уже ждала ликующая толпа. Я понял, что стал чем-то вроде героя.

Приехала машина «скорой помощи», мальчика уложили на носилки.

— Поблагодари мистера, Тим, — приказала ему мать.

Он поблагодарил меня. От холода и воды его глаза были красными, как у кролика-альбиноса. Медицинская сестра заботливо укрыла его одеялом. Звали ее Марианна Питерс. Она была красива и казалась мне нереальной. Она едва удостоила меня взглядом, занятая своим пациентом. Меня же угостила рюмкой коньяка дирижер оркестра Армии Спасения.

Мать мальчика, совершенно разбитая и потрясенная всем случившимся, продолжала благодарить меня. Взаимная неприязнь была забыта.

Кто-то довез меня до пристани. Я переоделся и приготовился ждать прихода Страттона. Он прибыл, уже полностью осведомленный о моем героическом поступке.