«Если», 1998 № 09

— Обождите! — возопил Браги так отчаянно, что англичанин и масаи вздрогнули. — Нет, о нет, вы не можете меня отослать! Там, наверху, боги давно меня не слушают. — На глазах его выступили слезы. — Они уже слышали все мои стихи. Они начинают хихикать, едва я приступаю к декламации, и уходят, прежде чем я заканчиваю. Хуже всех — Локи, но и сам Один покидает зал, стоит лишь мне войти. О, позвольте мне попробовать уничтожить того бога! И тогда я сочиню великолепную новую оду самому себе, на три часа чтения, преисполненную столь яркой выразительности, что товарищи мои будут слушать ее с почтением.

Уилкоксу показалось сомнительным, чтобы любое существо, будь оно человеком или богом, согласилось три часа слушать оду, сочиненную Браги в свою честь. Но и его положение было достаточно отчаянным, и он решил позволить плачущему богу попытать счастья.

— Хорошо. Поскольку вы все равно здесь, попробуем это использовать. — Он подумал. — Думаю, что прежде всего нужно найти того, другого бога.

— Да хоть сейчас!

Уилкокс так и вскинулся:

— Где он?

— В пещере, что наверху в горах.

— У вас поразительно хорошее зрение.

— Боги способны видеть тех, кто им близок по крови.

— Правда?

— Нас не слишком много в мире, — объяснил Браги, — и мы воистину ощущаем свое родство и взаимную приязнь. Скажу вам со всем уважением, что вы оба мне отчаянно наскучили.

— Тогда пошли наверх, в горы, — предложил Уилкокс, который испытывал примерно те же чувства к норвежскому богу поэзии.

Но тот возразил:

— Известен мне путь много более легкий, смертный.

— Двадцать семь! — взвизгнул Питер Ньоро. — Вокруг нас десятки тысяч британских солдат, а тебе удалось подбить на дезертирство только двадцать семь!

— Время года неудачное, — оправдывался Гермес. — В Эспене еще мало снега, а в Майами идут дожди. — Он пригорюнился. — И еще «Канард» поставил «Куин Мэри» на переоборудование в сухой док…[15]

— Двадцать семь! — повторил Питер.

— Но есть еще одна блестящая возможность, — объявил Гермес.

— Ну?

— Есть. Начиная со следующей недели, «Пан-Ам» предлагает тридцатипроцентную скидку на кругосветные полеты.

Питер в сердцах повернулся к Матениве.

— Говоришь, две тысячи коров и быков?

Старый мундумугу покивал в ответ.

— Я делаю все, что могу! — захныкал Гермес.

— И твое «все» — меньше, чем ничего! — гулко ответил кто-то из глубины пещеры.

Питер выхватил пистолет и навел его на высокого белокурого человека в мехах, возникшего неизвестно откуда.

— Кто ты такой? — спросил Гермес.

— Я тот, пред кем вы должны упасть на колени. Слушайте и рыдайте!

Много разных тайн знает дальний край,
Где старатель долбит гранит,
У предела земли вы услышать могли б
То, что в жилах кровь леденит.
Этот мерзлый гранит тьму историй хранит
Под покровом ночной пурги.
Но никто не видал, как у диких скал
Я прикончил Сэма Макги.

(Перевод Дм. Раевского.)

Закончив чтение, человек в мехах воскликнул:

— Ну вот! Что вы об этом скажете?

Ответом ему было ошеломленное молчание. Наконец Гермес промолвил:

— Если серьезно, то мне это понравилось.

— Понравилось? — взволнованно переспросил Браги.

— Несомненно, — ответствовал Гермес. — Ненавижу я все эти новомодные штуки. Не понимаю, почему некоторые называют их поэзией — там даже рифмы нет.

— Точнейше те же чувства, что и у меня! — отозвался Браги.

— Между прочим, у вас на голове изумительный шлем. Не пожелаете ли поменять этот шлем на мой котелок?

— Пожалуй, нет, — сказал Браги после некоторого раздумья.

— Даю в придачу свой зонт. Здесь, в горах, дождь может начаться в любую секунду.

— Решено! — воскликнул Браги и снял шлем. Получив взамен зонтик и шляпу греческого бога, сказал благожелательно: — Вижу, ты парень совсем неплохой.

— Но и ты неплох, — ответил Гермес. — А стихи, если они настоящие, я могу хоть всю ночь слушать.

— Только не в моей пещере, — с неудовольствием сказал Матенива. — Здесь нельзя.

— Мы можем вернуться назад и заняться стихами за линией английских окопов, — продекламировал Браги, которому явно не терпелось выступить перед восприимчивой аудиторией.

— Нелепая затея, — откликнулся Гермес. — Для нас открыт весь мир!

— Неужели?

Гермес расстегнул свой портфель.

— Не далее, чем сегодня, я видел… Где же это?.. А, вот оно! — Он вынул проспектик. — Чего ради нам торчать в этих холодных и сырых горах, если мы можем отправиться в пятинедельный круиз на Таити, а оттуда перебраться в роскошный охотничий домик на Бора-Бора?[16] Круглосуточное обслуживание прямо в номере, собственная ванна, электрический потолочный вентилятор и шесть километров чистейших бело-песчаных пляжей!

— О, сколь восхитительная перспектива! — сказал Браги. — Но поведай мне и о судне.