«Если», 1999 № 11

Прежде всего я обошел его по периметру, внимательно разглядывая берега. Честно говоря, я сам не знал, что ищу: если на месте преступления и оставались какие-то посторонние мелочи, щекотунчики давно затащили их невесть куда. Понятно, я не нашел ничего интересного.

Тогда я забрался на ближайшее дерево, чтобы увеличить поле обзора, и удобно устроился на высокой ветке. Отсюда я хорошо видел дорогу на Тотни и вдали – нестройно бредущую по ней на восток охотничью команду. К северу до самого горизонта простирались моховые болота, а на юге поблескивала морская гладь.

И тут я заметил кое-что еще.

Снизу их скрывал от моих глаз покров щекотунчиков, но сверху я различил два следа, уходящих на юг. Это были очень характерные следы, и появились они сразу после оттепели, когда почва была еще сырой и мягкой.

Мотокар прибыл со стороны моря, навестил мой любимый пруд и укатил обратно.

Все мои подозрения насчет Каффа немедленно воспряли. Зачем гонять мотокар из Носса до моего пруда? Мне казалось, я знаю ответ: чтобы доставить ледяного дьявола! Каким образом, я вообразить не мог, но был уверен, что докопаюсь до истины.

Спустившись с дерева, я зашагал на юг. Щекотунчики вскоре уступили место широколиственным травам, но теперь я знал, куда надо смотреть, и не потерял следа.

До Мясницкой бухты (там когда-то забили стаю зумов) я добрался около полудня. К бухте спускается широкая каменистая ложбина, и во время ненастья там бурлит мощный поток. Но в это время года она совершенно суха, если не считать пяти небольших прудов, которые цепочкой тянутся к морю. На камнях я потерял следы мотокара, но это уже не имело значения.

Первый пруд был совсем крошечный, около трех шагов в поперечнике. Подобрав камушек, я бросил его в воду.

И ничего не случилось.

Я бросил камень во второй пруд, и вода немедленно закристаллизовалась. Остальные три дали аналогичный результат. Прекрасно! Пять прудов и четыре ледяных дьявола.

Я вернулся к первому пруду и заметил на поверхности скалы какие-то царапины, но решил, что это следы валунов, уносимых бурным потоком. Дьявола взяли отсюда, я был совершенно уверен, но я по-прежнему не знал, каким же образом.

Солнце уже клонилось к западу, когда я вернулся назад. Я еще раз обошел свой пруд по периметру, приподнимая спутанные пряди щекотунчиков, нависающие над водой. И я нашел.

Толстая витая веревка одним концом уходила в воду, другим – в густые заросли травы. Я освободил этот конец, он был по меньшей мере двадцати шагов в длину.

Все оказалось удивительно просто.

Кафф – или кто-то другой – подогнал мотокар к пруду у Мясницкой бухты, привязал один конец веревки к буксирному крюку, а второй бросил в воду. Ледяной дьявол немедленно закристаллизовал ее. Тогда Кафф тронулся с места и потащил за собой на веревке все содержимое пруда с дьяволом в придачу. Доехав до моего пруда, он столкнул в него ледяную глыбу, вытеснив при этом часть обычной. Веревку он не мог забрать с собой, так как пришлось бы ждать, пока вода опять разжижится, а вернуться надо было поскорее.

Неплохо придумано.

Я уже собирался домой, упиваясь своим скромным триумфом, когда косые лучи Фа высветили то, от чего у меня мороз пошел по коже.

Там были еще следы мотокара. Два следа. И вели они к Иаму и обратно.

Выходит, наш мотокар тоже навестил мой пруд?

Две машины отправились к одному укромному пруду примерно в одно и то же время?!

Мне очень не хотелось так думать, но если предположить, что мотокар был только один… Он выехал из Иама, свернул на юг к Мясницкой бухте, доставил ледяного дьявола в мой пруд и вернулся назад. То есть в Иам.

И эта схема логично объясняла все существующие следы.

Я пришел домой в сумерках, разжег огонь в очаге и погрузился в размышления.

Итак, когда я вернулся из Носса в Иам, в деревне уже знали о смерти отца. Какой-то рыбак сказал об этом охотникам. Но рыбаки обычно не уходят далеко от моря, а значит, наша команда охотилась среди холмов поблизости от Носса.

Что делают охотники при виде дичи? Разбегаются в разные стороны, пытаясь взять добычу в кольцо. В итоге мужчины блуждают на большой территории, не видя друг друга, а связь поддерживают криками и свистом. В такой ситуации каждый из них имеет возможность отлучиться на полдня и вернуться прежде, чем кто-нибудь забеспокоится, куда же он подевался. Любой охотник мог прокрасться в Носс, убить моего отца, заменить спирт водой и вернуться в холмы незамеченным. А позже он мог совершить еще одну вылазку, чтобы подменить тело и выставить меня лжецом – времени ему вполне хватило бы.

Значит, мне придется потолковать с людьми Станса, когда они вернутся с охоты.

Что я знаю о мотокаре? Ледяной дьявол появился в пруду, когда я сидел под домашним арестом, и произошло это, скорее всего, в первые же дни после моего возвращения из Носса. Но никто в Иаме не мог воспользоваться мотокаром втайне от односельчан, ведь машина это шумная, к тому же необходимо иметь официальный предлог для поездки. Люди наверняка вспомнят, кто и когда брал машину, так что найти водителя будет не так уж трудно.