«Если», 1999 № 12

— Это была бейя. Она отправилась за Сандом. Группа осталась караулить сокровища. Хауард клянется, что они не входили, дожидаясь Санда и его носильщиков. Он говорит… говорил, что группа отравлена.

«От… рава, — сказала тогда Эвелин. — Санд».

Санд утверждает, что какой-то охранный яд, оставленный в гробнице древними, подействовал на археологов, когда они проникли туда.

— А по словам Хауарда, что это было? — спросил я.

— Он ничего не сумел сказать… Эта зараза в первую очередь поражает горло. Хауард потерял голос на второй день. Эвелин Херберт пока еще в состоянии произносить слова, но ее очень трудно понять. Вот зачем мне понадобился твой переводчик.

Я задумался. Охранный яд в гробнице — в этом я немного разбирался. Мне уже приходилось писать о ядах, с помощью которых древние оберегали гробницы от разграбления. В основном это были контактные яды, нанесенные на различные предметы. А у меня в руках побывала дверная печать.

Лако посмотрел на меня и сказал:

— Я помогал переносить сокровища из Спайни. Носильщики тоже их таскали. И я касался трупов. Правда, надевал пластиковые перчатки, но это не предохраняет от воздушной или капельной инфекции. Каково бы ни было это заболевание, не думаю, что оно заразно.

— Ты, как и Хауард, считаешь, что мы столкнулись с ядом? — спросил я.

— Мое официальное мнение: в гробнице находился вирус, и когда ее открыли, вся группа, включая представителя Санда, подверглась его воздействию.

— И сам Санд?

— Бейя Санда вошла в гробницу раньше всех. За ней — археологи. Потом Санд. Моя официальная позиция — вирус был анаэробным. После того, как в гробницу проник воздух, вирус утратил свои болезнетворные свойства.

— Но ты не веришь в это?

— Нет.

— Тогда зачем ты избрал такую версию? Почему не обвиняешь Санда? Если ты хочешь заполучить сокровища, это самый верный путь. Комиссия…

— Тогда Комиссия прибудет на планету и начнет расследование по моему обвинению.

— Ну и что?

Хотелось спросить, почему его это так беспокоит, но я решил сначала выбраться из клетки, и лишь после этого задавать вопросы.

— Но если это вирус, чем же ты объясняешь, что бейя не заболела?

— Различием в химическом строении и размерах тел. Я объявил карантин, и Санд, в общем, согласился. Также он согласился дать нам отсрочку на неделю, чтобы проверить, нет ли инкубационного периода у вируса, подхваченного бейей, прежде чем он направит жалобу в Комиссию. Неделя истекает послезавтра. Если признаки заболевания появятся в ближайшие два дня…

Вот чем объяснялось присутствие бейи Санда здесь, в карантине, вместе с археологами, тогда как никто больше, даже стражники Санда, не появлялись в палатке. Она была не сиделкой Эвелин, а единственной надеждой экспедиции.

Непохоже, что она больна. Санд согласился на отсрочку, даже оставил бейю при археологах — он ни за что бы этого не сделал, если бы не уверенность, что у нее нет ни малейшего повода слечь. Значит, никакого повода и не было. Если только Эвелин не обнаружила яд. Если только не собиралась отравить бейю.

— Почему он не перебил всю команду прямо в гробнице? — спросил я. — Ведь мог сказать, что они погибли под обвалом или выдумать что-нибудь еще.

— В таких случаях всегда организуют расследование. Он не хочет рисковать.

— Кстати, где он?

— Отправился на север, в Камсин, собирать войска.

Камсин. Так значит, Санда все же не было в лагере, а бейя, скорее всего, просто сжевала записку Эвелин. А если он прибыл в Камсин, могу поручиться, никакая сила не убедит Брэдстрита в том, что все идет своим чередом. Интересно, понимает ли это Лако.

Он отпер клетку и сказал:

— Мы пойдем к Эвелин Херберт, но я бы хотел, чтобы ты сначала написал репортаж.

— Хорошо, — согласился я, довольно отчетливо представляя себе, каким будет этот репортаж. Обмануть Брэдстрита не удастся, но, возможно, я сумею удержать его на месте еще какое-то время и успею выдать свою сенсацию.

— Сначала мне нужна распечатка, — сказал Лако.

— У меня нет принтера, — ответил я, — но ты можешь придержать сообщение и стереть все, что тебе не понравится.

— Хорошо, — согласился он.

— Передатчик не включен, — сказал я, но Лако следил за мною все то время, пока я работал.

Я набирал статью, предпослав ей сообщение: «Важные события в Спайни. Примерно 12 столбцов».

— Ты пытаешься выманить его в Спайни? — спросил Лако. — Не пойдет. Он увидит купол. Кстати, может ли он выяснить содержание официального сообщения?

— Конечно. Каким образом, ты думаешь, я узнал, что к тебе летит корабль? Но Брэдстрит не поверит сообщению. А вот этому поверит.

Я набрал код местной связи и ввел файл — передатчик доложил, что информация не проходит. И не могла пройти, пока Лако не даст «добро».

Он поднял руку к подбородку и стал изучать текст.

Я подождал, прикидывая, не проигнорирует ли Брэдстрит местное сообщение, если оно не пойдет под грифом «срочно», затем все же решил отправить без грифа. «Вернусь так быстро, как сумею. Пока придержи», — набрал я и подписался: «Джеки».

— Кому ты это посылаешь? — спросил Лако.