«Если», 1999 № 12

Но чтение позволило им прикоснуться к прошлому и обрести немного тишины. А она воистину была для них искушением.

Прежде они постоянно держали Голос включенным. Было так легко привыкнуть к передаваемой Голосом негромкой и ненавязчивой рекламе и объявлениям. Если оплатить дополнительные услуги, то от рекламы можно избавиться, но никто из друзей так не поступал — слишком дорого. К тому же многие объявления были интересны. Например, сообщение о банке спермы и яйцеклеток, приглашающее участвовать в меритократической программе по сохранению генов. Голос предлагал развлекательные программы, путешествия и вообще множество всего. При желании его можно было усилить и прослушать целое шоу. Бесплатно. Но все же они были рады от него избавиться.

Умение читать древние знаки имело свои преимущества. Клер и Кент продемонстрировали это нескольким друзьям, но никто так и не поверил, что они и в самом деле умеют читать странные символы. Тут наверняка скрывался какой-то трюк. Клер и Кент лишь понимающе улыбались и переводили разговор на другую тему.

Впрочем, чтение приносило не только пользу. На одном из старых перекрестков Кент предпочел уважить не Голос, а загоревшийся на светофоре сигнал ИДИТЕ. Как выяснилось, светофор давно вышел из строя, и Кента едва не задавил роллеркар.

Они заспорили, не рассказать ли о своем знании кому-нибудь из властей. Ведь не исключено, что никто больше не умеет читать.

— Нет, — решил в конце концов Кент. — Взгляни на это так: миром правят стервятники. Потому что никого это не волнует, ведь никто не хочет питаться тем же, что и они.

— И поэтому мы совершим глупость, научив других читать?

— Когда спрос увеличивается, запасы уменьшаются. А что если всем понадобятся старинные книги, которые ты нашла?

Ей пришлось признать, что Кент, возможно, прав. Хотя бы отчасти. Аналогию со стервятниками ему подсказала биология, и он не удержался, добавив:

— Это умная стратегия. Когда времена становятся трудными для других видов, у стервятников появляется больше пищи.

Подобная мысль показалась ей омерзительной, но Клер смолчала.

Они завели привычку бродить по окраинам Мегаполиса, вытягивая секреты из древних знаков. Влюбленные нередко придумывают для себя ритуалы, и этот приобрел для них особую прелесть.

На стене одного из складов они обнаружили инструкцию о том, как надо покрутить колесики замка на двери, чтобы ее открыть. Им пришлось некоторое время повозиться, но в конце концов все сработало. Заскрипев на примитивных петлях, дверь распахнулась, и они прошли анфиладой помещений, где попахивало плесенью. Осмотр лишь нагнал на них скуку — они увидели только ряды запертых отсеков, не помеченных никакими надписями. Но скучно им было до того момента, пока не появился охранник с оружием на изготовку.

— Как вы сюда попали, ребята?

— Дверь была открыта, сэр, — ответил Кент. Он всегда соображал быстро, и Клер решила, что его ответ формально правдив. Ведь дверь открыла она.

— Но как, черт побери?.. Ладно, уходите отсюда. Быстро!

Охранник был смущен и встревожен, а потому лишь кое-как обыскал их. Кент попросил его показать оружие, прикинувшись туповатым искателем приключений, и охранник быстро вытолкал их за дверь, все еще озадаченный.

* * *

До этого Клер не понимала, что ее столь тяжело доставшееся умение есть нечто большее, чем восхитительный секрет. Она обладала научным складом ума, и ей доставляло большое удовольствие изучать ветхие бумажные листы, найденные в архивах Исторического сектора.

Она узнала, что толстые пачки листков назывались «книгами» — о них даже отыскалась статья в Учебнике. Голос прочитал эту статью мягким тоном, избранным Клер для повседневной работы. Более витиеватый вариант она использовала для общения, а звонкий и четкий — для получения указаний. В нормальной жизни большего разнообразия не требовалось.

Когда Клер запросила информацию о книгах, Голос почти мгновенно отыскал и поведал ей удивительные сведения. Оказывается, существовали различные виды книг, включая «романы» или «новеллы». Слово «новелла» некогда означало «новый», пояснил Голос, однако единственный роман, который Клер удалось отыскать в сыром и темном Хранилище Древностей, оказался ужасно старым. И Клер поняла, что в работе исследователя подобные конфузы неизбежны.

В некоторых древних источниках книги также назывались словом «бук», рассказал ей Голос. Было такое в эпоху, когда существовали голоса-конкуренты. Вернее, даже не голоса, а различные методы речи — до того, как был установлен Стандарт.

Те времена историки назвали Эпохой Узости. Тогда господствовали всевозможные ограничения, а прогресс был безнадежно линейным и медленным. Люди же были разделены по принципу доступа к информации. Разумеется, ныне всяческие ограничения отсутствуют.