«Если», 1999 № 03

— Клара, там в коридоре дети!

— Шестнадцать человек. Ваши указания?

— Накормить!

— Невозможно, Сергей Сергеевич, — сказала Клара. — Детская столовая закрыта и переведена в казармы гуманитарной помощи. Есть только лимитный буфет для руководства и научных сотрудников.

— Почему нет столовой?

— Зачем кормить? Уже подготовлены чаны для варки.

— Вы что, с ума сошли?!

— Есть мнение, что это не дети, — твердо сказала Клара. — Это инопланетные пришельцы, которые хотят нас покорить.

Сергей Сергеевич вылетел в коридор.

Снизу поднимался пар.

Паша Иерихонский вел по лестнице первую девочку. За ним парами шли остальные воспитанники.

— Стойте! — закричал Сергей Сергеевич. — Вы куда?

— Дезинфекция! — радостно сообщил Паша.

Сергей Сергеевич обогнал процессию. Внизу в вестибюле стояли большие котлы. Возле них — доброго вида старушки в синих халатах.

— Раздевайтесь, дети, — сказал Паша, — мы сейчас будет дезинфицировать ваше бельишко.

Дети начали раздеваться.

— Прекратите! — закричал старый учитель.

Дети, смеясь, кидали в кипящие котлы свои трусики, маечки и платьица.

Старушки ворошили белье в котлах длинными палками.

— Какой запал! — засмеялся Барбудов, подойдя сзади. — Неужели вы думали, Сергей Сергеевич, что мы изверги? Мы за чистую нацию, но с помощью гуманизма.

— А дети?

— Детям ничего не будет. Постирают — и играть на полянку. Поехали, Сергеич, на семинар. Надо обсудить хозяйственные дела. Как бы шахтеры не стали бастовать.

— Какие шахтеры?

— А для руководства институтом у вас нервишки не годятся…

От дверей Сергей Сергеевич обернулся и увидел, что Паша поднимает над котлом девчушку. Малышка старается закричать, но только сипит от ужаса.

Сергей Сергеевич проснулся.

Он лежал на родном продавленном диване — потный и несчастный.

Как же прошли выборы?

В дверь позвонили. За дверью стояла Зинаида из ЖЭКа. За ней Ким Корай из избирательного участка, наблюдатель.

— Ах, это вы, — проговорил Сергей Сергеевич. — Ну, как дела?

— Вальков? Сергей Сергеевич? — спросила Зинаида, будто раньше соседа и в глаза не видела. — Вам талоны положены.

— И удостоверение по форме номер два, — добавил Ким Корай.

— О чистоте расы и намерений. Получите и распишитесь.

Над Веревкином стояла тишина, прерываемая редкими выстрелами.

Критика

Сергей Переслегин Кризис перепотребления, или Два сапога равны одному топору

Традиционно два раза в год мы публикуем обзоры книжного рынка. Однако в этот раз предлагаем вниманию читателей не полугодовой обзор, а критическое эссе петербургского теоретика фантастики Сергея Переслегина. Поэтому вы, возможно, не найдете в статье ожидаемых имен; автор не ставил перед собой цель оценить все литературные события последних лет. Это попытка анализа нынешнего состояния российской НФ, отсюда и примеры, которые показались ему наиболее характерными.

— Ладно, к концу недели я сделаю статью о кризисе французского кино.

— Ты уже писал об этом в прошлом месяце

— Ну и что? Это — вечная тема.

(Диалог из одного старого французского фильма.)

1.

Два года назад я имел случай написать о «кризисе индустриализации» в российской фантастике[5]. С тех пор многие скрытые смыслы распаковались, обещанный кризис пришел и ушел, и мы столкнулись с совершенно новой ситуацией.