«Если», 2000 № 02

Ангелица хватает трубку, встряхивает ее. Трубка разворачивается и превращается в гибкий лист, на котором появляется лицо Дрина. Губы Дрина приходят в движение, раздается тихий металлический голос. Ангелица внимательно слушает, потом кивает и произносит одно слово:

-Да.

Потом она встает и поднимает руки над головой. Затаившая дыхание толпа на крыше на сводит с нее горящих глаз.

— Они согласны сдаться. Не мешайте им спуститься.

Мгновение — и от резиденции отделяется платформа; сверкающая в свете усеивающих крышу факелов. Последователи Ангелицы кричат и прыгают от радости, из темноты вылетают снаряды — горящий факел, камень, ветка. Но ни один не долетает до платформы: их пожирает белый огонь. Команда корабля сумела защититься, изменив поле платформы.

Все они похожи на Ангелицу: такие же гладкие головы, та же долговязость, те же резкие движения. Рядом с ними Дрин кажется карликом. Нарьян не сразу начинает отличать мужчин от женщин; провести более тонкие различия тем более невозможно. На' всех длинные белые рубахи, но руки и ноги не прикрыты. Все Подпоясайы ремнями, унизанными какими-то приборами. Они взывают к Ангелице, скандируя пронзительные слова:

— Возвращайся к нам…

— …здесь нам не место…

— …это не наш народ…

— …мы вернемся…

— …мы найдем свой дом…

— …мы зовем тебя с собой!

Дрин видит Нарьяна и кричит ему:

— Они хотят ее забрать!

Он совершает отважный поступок, какого Нарьян от него не ожидал: спрыгивает с платформы и прорывается сквозь толпу.

— Весь экипаж, все они — один и тот же человек или вариации одного человека, — говорит он, задыхаясь. — Корабль синтезирует себе команду, пользуясь единым шаблоном. Ангелица — отклонение, сбой программы, ошибка!

Женщина встречает слова Дрина смехом.

— Ты смешон, карлик! Это я настоящая, а они — копии.

— Вернись к нам…

— …вернись и помоги…

— …помоги найти дом!

Ангелица кричит им в ответ:

— Нет никакого дома, искать нечего! Вот глупцы! Перед вами все, что есть в целом свете.

— Я пытался им это объяснить, — говорит Дрин Нарьяну, — но они не пожелали слушать.

— Они не могут подвергать сомнению пурану, — говорит Нарьян.

— Лучше отдайте мне корабль! — кричит Ангелица.

— Он никогда не был твоим…

— …ты не могла им владеть…

— …а могла лишь служить!

— Нет! Я отказываюсь служить! — Ангелица запрыгивает с ногами на трон и делает рубящее движение рукой.

Сотни тонких серебряных нитей вылетают из темноты и устремляются к платформе и ее экипажу. Достигнув края модифицированного поля, они чуть отклоняются, но потом выправляют траекторию и низвергаются на экипаж, лишившийся щита.

Толпа снова начинает обстреливать платформу подручными средствами, но женщина дает сигнал прекратить.

— У меня единственная действующая платформа, — объясняет она.

— Я ее усовершенствовала и заберу с собой. Сопровождайте меня, — предлагает она Нарьяну. — Увидите, чем завершится мой рассказ.

Толпа вокруг Ангелицы поражена. Нарьян оборачивается и видит шествующего к ней члена экипажа. Он так же высок и строен, как она, его маленькое лицо с высокими скулами так похоже на лицо Ангелицы в мужском варианте, что Нарьян жмурится, не веря своим глазам. Камень, брошенный кем-то из толпы, ударяет мужчину в плечо. Он вздрагивает, но продолжает путь, не замечая, судя по всему, что юл па сомкнулась у него за спиной, взяв его, Ангелицу и Нарьяна в кольцо.

— Я тебя не боюсь, — произносит женщина.

— Конечно, сестра, — говорит он и берет ее за запястья.

Нарьян падает на колени. Вокруг него завывает свирепый ветер, раздаются испуганные крики. Глаза делаются незрячими после ослепительной вспышки. Он не видит, кто помогает ему подняться, миновать потрясенную толпу и добраться до платформы.

Когда платформа начинает подъем, Нарьян снова падает на колени.

— Все кончено, — шепчет Дрин ему на ухо.

— Нет, — отвечает Нарьян, отчаянно моргая и не утирая бегущих по щекам слез.

Человек взял женщину за запястья…

Дрин что-то втолковывает Нарьяну, но тот упрямо трясет головой. Нет, это не конец.

Платформа движется вдоль корабля, потом проваливается в огромный люк. У Нарьяна восстанавливается зрение. Он стоит на коленях перед открытым люком. Внизу раскинулся город. От Великой реки разбегаются объятые пламенем улицы, теплый ночной воздух отдает гарью.

Дрин восхищенно переводит взгляд с одного иллюминатора колоссального корабля на другой. Заметив, что Нарьян продолжает лить слезы, он пытается его утешить, но делает это слишком неуклюже. Он считает, что Нарьян оплакивает свою жену, оставшуюся в умирающем городе.

— Она была славной женщиной… — произносит Нарьян, сумев снова обрести дар речи, хотя горюет он не по ней или не по ней одной. Он оплакивает всех жителей Сенша. Их несет неумолимым вихрем перемен, им уже не стать прежними. Его жена, торговец орехами, владельцы маленьких чайных на всех углах, дети, попрошайки и остальные — все они изменятся, и некоторые погибнут в процессе перемен. Там, внизу, рождается что-то совершенно новое, на руинах города созидается будущее.