«Если», 2000 № 03

В тот вечер я прочел в газете такие заголовки: «Генная терапия вытесняет коронарное шунтирование», «Цюрихский банк внедряет квантовое кодирование», «Исследователи гробницы фараона обнаруживают внеземные радиосигналы».

Мне не хотелось тотчас бежать к Зиглеру. Это было бы похоже на признание своего поражения, как если бы, не сумев решить в журнале кроссворд, я заглянул на страницу с ответами. Но другого логичного шага я не мог придумать, поэтому попытался вообще выкинуть всю эту историю из головы: смотрел телевизор, занимался стиркой, драил квартиру. Но все эти уловки оказались негодными.

Я честно признался женщине со странным именем Дейрдр, что не увлекаюсь детективами. Этот детектив мне тоже не понравился, но он хотя бы нарушил привычное течение моих дней. Сполна насладившись странностью происходящего, я собрался с силами и потащил книги обратно в «Файндерз» с намерением потребовать объяснений.

Оскар Зиглер ждал моего прихода.

В конце мая уже устанавливается тяжелая влажность, из озоновой дыры в небе вовсю жарит солнце. Не самые приятные условия для перемещений пешком! Добравшись до «Файндерз», я долго отлеплял от взмокшего тела рубашку. Дейрдр, сидящая в своей нише, подняла на меня глаза.

— Мистер Келлер? — На сей раз встреча со мной не доставила ей большого удовольствия.

Я собирался спросить, можно ли повидать Зиглера, но она предвосхитила вопрос:

— Он велел немедленно проводить вас к нему, как только вы появитесь. Очень необычно!

— Может быть, вы сначала сообщите ему о моем приходе?

— Нет, он уже вас ждет. — Она почти воинственно указала на занавеску, то ли запугивая, то ли подстрекая.

Шорох занавески за спиной напомнил щелканье зубов. На лестнице было темно, хоть глаз выколи, от запаха пыли щипало в носу.

Потом я увидел дверь, которую столько раз перекрашивали, что слои краски вполне могли бы самостоятельно висеть на петлях и закрываться на замок. Дверь передо мной открыл сам Зиглер. Безжизненная рука поманила меня внутрь.

В комнате властвовали книги. Хозяин попятился и осторожно опустился в чудовищных размеров мягкое кресло. Мне было разрешено осмотреть книжное собрание, но названия, которые первыми бросились в глаза, не вызвали энтузиазма. Одни старые тома Гурджиева и Радклиф, Уолпола и Кроули — обычная псевдоготическая спиритуалистическая жвачка. Как и вся комната, книги были пыльны и скучны. Меня охватило разочарование. Оскар Зиглер оказался всего-навсего жалким стариком с простительной слабостью к магии и кабалистике.

Наряду с книгами, в комнате в изобилии присутствовали предметы, призванные облегчить страдания больного: ингаляторы, кислородные подушки, пузырьки с лекарствами.

Зиглер был стар, но наблюдателен.

— Судя по вашей мине, моя берлога вас разочаровала.

— Вовсе нет.

— Не увиливайте, мистер Келлер. В вашем возрасте поздно деликатничать, а в моем — притворяться незрячим.

— Просто меня никогда не привлекал оккультизм, — сказал я, обводя рукой книги.

— Разделяю ваше отношение. Все это действительно вздор. Я сохраняю эти тома, как дань прошлому. Честно говоря, в свое время я в них заглядывал, надеясь найти ответы. Но те дни давно миновали.

— Понимаю.

— А теперь поведайте, чему обязан…

Я показал ему книги в мягких обложках, описал поход к Найманду, его профессиональное заключение, свое недоумение.

Зиглер взял у меня книжки, разложил их у себя на коленях, бегло пролистал и сделал глоток из кислородной подушки. Ни мой рассказ, ни сами издания не произвели на него сильного впечатления.

— Не могу же я нести ответственность за каждую старую книгу, попадающую ко мне в магазин!

— Разумеется, нет. Я и не думал жаловаться. Просто хотел поинтересоваться…

— Знаю ли я, откуда они взялись? Есть ли у меня связное объяснение?

— Примерно так.

— Что ж… — протянул Зиглер. — И да, и нет.

— Простите?

— Я не могу в точности ответить, как они ко мне попали. Наверное, Дейрдр купила их с рук на улице, заплатив наличными. Такого учета я не веду. Да это и не важно.

— Не важно?

Он еще раз приложился к кислородной подушке.

— Продавцом мог оказаться кто угодно. Даже если бы вы его нашли, то все равно не узнали бы ничего полезного.

— Вы даже не удивлены?

— А вам не приходит в голову, что я знаю больше, чем говорю? — Он печально улыбнулся. — В таком положении я нахожусь впервые, но вы правильно подметили: я не удивлен. Должен вам сообщить, мистер Келлер, что я бессмертен.

Приехали, подумал я. Зиглер оседлал своего конька. На книги ему наплевать. Я пришел за объяснением, а он думает только о том, как бы обратить меня в свою веру.

— Вы тоже бессмертны, мистер Келлер.

Что я делаю здесь, в обществе этой развалины? Я не нашел, что ответить на его слова.

— Объяснить этого я не могу, — не унимался Зиглер. — Во всяком случае, так глубоко, как сей предмет того заслуживает. Но у меня есть одна книжка… Я дам вам ее. — Он встал и, покачиваясь, зашаркал в угол.