«Если», 2000 № 07

Разномастные, разновеликие конверты с цветными печатями. Целый ворох, штук десять; Альдонса сложила их, не вскрывая, на конторку.

— Вот, господин Санчо, — сказала она, — чем ближе двадцать восьмое июля, тем чаще нам пишут. Господа хотят познакомиться с Дульсинеей Тобосской, дамы зовут в гости Дон Кихота. Иногда попадаются письма врагов, которые читать смешно и грустно. Вот видите, неподписанный конверт, конверт без обратного адреса… Хотите узнать, что внутри? Наверняка это тот самый аноним…

Хрустнула под пальцами неприятная черная печать.

— Алонсо, ты смешон. Ты паяц, ты ярмарочный скоморох. Если ты все-таки решишься отправиться в свой фарс-вояж… Слово-то какое, — Альдонса кинула письмо на груду конвертов. — Вот, господин Санчо, так и живем… Кстати, тот портрет, под которым вы сейчас стоите, изображает Диего Кихано, который приходится отцом моему Алонсо… нашему Алонсо, — добавила она не без горечи. — Именно с этим идальго путешествовал в свое время ваш достойный батюшка.

Санчо улыбнулся, будто извиняясь:

— Нет… То был мой дядюшка Андрес Панса. Он, сеньора Альдонса, вернулся из путешествия весьма раздосадованный и сказал своим сыновьям, что… короче говоря, сеньора Альдонса, ехать с сеньором Дон Кихотом выпало мне, потому что меня зовут Санчо. Отец мой меня так назвал. Все мечтал, покойник, чтобы я стал губернатором на острове…

Санчо улыбнулся и развел руками, как бы извиняясь за глупость отца. Как бы говоря: ну что поделаешь, мы с вами понимаем правила этой игры, Кихано все равно не смогут заплатить за услуги по-настоящему.

— Вы достойный потомок своего знаменитого предка, — сказала Альдонса искренне, потому что весть о непрямом родстве Санчо и предыдущего оруженосца-Пансы оказалась для нее приятной неожиданностью. — Вам очень подходит имя Санчо. Тот, самый первый Санчо, который сопровождал Рыцаря Печального Образа, был по-настоящему верен… И был хоть простодушен и неграмотен, зато благороден сердцем, остроумен… Фелиса, не надо стоять за портьерой. Что ты хочешь?

«Девчонка слегка покраснела, но только слегка. Пройдет немного времени, и, пойманная на горячем, она будет хранить невозмутимость. Как только уйдет Алонсо, я уволю ее», — подумала Альдонса и похолодела от будничности этой мысли: как только уйдет Алонсо…

— Я хотела узнать, — сквозь краску смущения спросила Фелиса, — когда накрывать на стол?

— Как только вернется сеньор Алонсо… Ступай.

На этот раз она, кажется, действительно ушла. Ну почему любая служанка, стоит ей освоиться в доме, сразу начинает шпионить за господами?!

— Сеньора Альдонса, — осторожно начал Санчо, — простите деревенщину, я хотел бы спросить…

— Спрашивайте, — отозвалась она как можно равнодушнее.

— Гм… Сеньор Алонсо читал рыцарские романы?

Она сухо усмехнулась.

— Всего несколько штук, в юности… Упреждая ваш вопрос, сообщу, что сеньор Алонсо не верит ни в великанов, ни в злых волшебников и совершенно равнодушен к похождениям Амадиса Галльского.

— Сеньор Алонсо… — голубые глаза мигнули. — Сеньор Алонсо действительно хочет нести в мир счастье?

Слово «счастье» прозвучало в его устах как-то стыдливо и испуганно. Как будто маленький мальчик пробует на вкус медицинское название полового органа.

— А что такое? — спросила она, внутренне подбираясь, но сохраняя прежний небрежно-любезный вид. — Что вы имеете против счастья для всего человечества?

Он улыбнулся, пытаясь понять, издевается она или просто шутит.

— Ничего… Как по мне — пускай, счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный. Но сеньор Алонсо действительно верит в эту вашу легенду?

— В эту нашу легенду, — мягко поправила Альдонса. — А вы, Санчо, вы в нее не верите?

Оруженосец замялся.

— Да как сказать…

— Скажите, Санчо, — Альдонса пошла напролом, — а вы вообще-то хотите ехать с сеньором Кихано в это… такое своеобразное… путешествие?

Санчо открыл рот — и закрыл его снова. Альдонса ждала. От ответа Пансы многое зависело, а она почему-то была уверена, что ответит он честно…

Раздался громкий стук двери, затем шаги. Альдонса услышала ЕГО голос раньше, чем на пороге комнаты выросла высоченная фигура.

— Альдонса! Он опять ее бьет. Опять бьет Панчиту. А ее собственная мать не пускает меня в дом! Семейные, мол, дела, сами решат… Сор из избы… Ладно. Когда я надену латы — пусть она только попробует вякнуть про семейные дела! Эта скотина, ее отчим, он…

— Алонсо, — тихо сказала Альдонса, и только тогда он заметил гостя.

* * *

— Друг мой Санчо…

Сегодня он произносил эти слова впервые в жизни. То есть нет — он повторял их часто, размышляя о будущем, лежа ночью без сна. Но теперь слова, обращенные к живому человеку, наконец-то наполнились смыслом.

Оруженосец опустился на колено:

— Пошли Бог вашей милости счастья в рыцарских делах и удачи в сражениях.

— Друг мой Санчо! — Алонсо поспешил поднять его. — Вы… вы готовы принять пост губернатора на подходящем для этого острове?

Так говорил отец. «Прежде всего ввернем о губернаторстве и посмотрим, как он ответит».