«Если», 2000 № 11

Они крадут и будут красть — с чувством законной гордости свободного человека. Ибо что есть кража? Кража есть форма партизанской войны, ведомой личностью против общества, порабощенного государством. Право сильного — запретить, право слабого — нарушить. И если правители всего мира, от сытого, самодовольного Таиланда до Америки, прячущейся за железным занавесом, готовы на все, чтобы превратить военную ситуацию в политическую, то наша обязанность — превратить политическую ситуацию в военную.

Кража приносит деньги. Деньги дают оружие. Оружие рождает власть.

Стабильность — удел большинства. Дестабилизация — право избранных. И не наша вина, что массы идут к нам и за нами. Они сделали свой выбор, и бесчестно было бы отказать тем, кто избрал нас для руководства планетой в грядущем столетии.

Провокация — репрессия — революция. Никаких долгосрочных прогнозов, никакой тактики, никакой болтовни на эти темы. Кто много читает, тот становится дураком.

Пишите, писатели! Пусть наши враги читают как можно больше.

Слово разъединяет. Объединяет дело. Когда я слышу слово, моя рука тянется к пистолету.

Человеку доброй воли в наши дни делает честь только один вид деятельности — терроризм. Гуманистические идеалы должны быть подкреплены двойным преимуществом в танках и космолетах. Пацифизм — хорошая вещь для победителя.

Мы не дожидались согласия масс, чтобы начать борьбу, ибо это согласие может быть получено лишь благодаря самой борьбе. И миллиарды обездоленных землян встали плечом к плечу с нами.

Аллах акбар, братья! — говорим мы им.

С нами Бог, вся власть Советам! — говорим мы им.

Гэндальфа в президенты! — говорим мы им.

Пусть те, кто верует в лозунги, удовлетворятся пустым звуком. Пусть каждый раскрасит свое знамя в подходящие цвета, и у нас нет возражений против гербов на щитах — если щит от этого станет крепче. Пусть евреи, дождавшиеся наконец своего Мессию, строят Третий Храм. И тот, кому нужна вилла у моря, да отнимет у соседа ближайшую — если для счастья ему достаточно одной только виллы у моря.

А мы скажем им всем: «Прощайте!» — и, сомкнув ряды, пойдем дальше. В XXII век. К полной свободе. Ибо только свобода есть власть, и власть есть мечта, и мечта есть фантастика, а фантастика есть реальность — единственная реальность, подлежащая воплощению.

Что нам нужно?

Все. И сейчас же.

Свободу папе Римскому!

Марсиане, гоу хоум!

Наше дело правое.

Мы победим!

Декабря месяца 31 числа года от Рождества Христова 2100 в глубоком подполье к сему руку приложил ПОЛУПРОВИДНЫК.

ФАНТАРИУМ

ЧИТАТЕЛИ ВОЗМУЩАЮТСЯ

Уважаемые члены Большого жюри, а также критики, писатели, сотрудники редакции и вообще все причастные!

Я, наверное, не оригинален, но очень уж достали хвалебные панегирики в честь Бориса Стругацкого, Владимира Михайлова и других асов, специализирующихся на «социальной фантастике». Прямо культ личности… Невольно начинаешь понимать, что чувствовали сами они в нелегкие годы застоя под бдительным оком партийной цензуры, учившей их, как и о чем писать. Право слово, возникает убежденность в бедности гениями и ущербности нашей фантастики. Почему же ни слова о прочих гигантах прошлого? Будто не было ни Снегова, ни Гуревича, ни Гансовского, ни ЕФРЕМОВА. Меня учили, что историей нужно гордиться всей, а не только ныне здравствующей и заседающей. Почему за все годы выхода журнала не было ни одной даже маленькой статьи про них, их жизнь и творчество? Почему на них никто не ссылается? Может, тогда и современная наша фантастика стала бы так же ярка и оригинальна, как западная или в прошлом наша, советская. Хотя бы жанровое разнообразие возросло. Ю. Пуртов, по Интернету.