«Если», 2000 № 11

Карр подошел к кинотеатру. На афише зеленоглазое страшилище сжимало в клешнях кричащую от ужаса девушку. Перед билетной кассой произошла удивительная вещь. Если до сих пор невидимые нити влекли Карра за собой ненавязчиво и едва уловимо, то теперь его ощущения кардинально изменились. Влечение стало диким, экстатическим, жарким — в нем таилось обещание радости и безумия. Будь Карр собакой, он залаял бы и бросился вперед.

Неожиданно Карр замер на месте. Не только потому, что начал сомневаться в своей способности реально воспринимать окружающий мир. Собаки обычно прыгают в сторону, если берут новый след.

Значит, здесь два следа.

Почти четверть часа он болтался практически на одном месте. Проблема заключалась в том, что всякий раз, когда он «брал» свежий след, то на несколько секунд терял способность ощущать старый, но в конце концов сумел в них разобраться.

Свежий след огибал угол соседнего дома и начинал кружить перед входом в кинотеатр, после чего переходил на противоположную сторону улицы. Старый вел в кинозал, а потом покидал его и вел дальше.

Карр покачал головой. Очень странно. Словно следы отвечали двум разным настроениям. Одно — меланхоличное, почти успокаивающее. Другое — безумное, яростное и бесстрашное.

Он пришел в деловой район города. Здесь сопровождавшее его ощущение враждебности и одиночества усилилось. И не в том дело, что действие алкоголя постепенно слабело. Если в магазине и кинотеатре еще оставались следы человеческих эмоций (впрочем, застарелых и дешевых), то среди высоченных зданий — памятников человеческому тщеславию — царил холод.

Карр с некоторой опаской оглядывался по сторонам. Неужели узкий, стремительно уходящий ввысь фасад слегка наклонился вперед, словно решил ему кивнуть? В мысли о бесконечных милях темных офисов, заполненных письменными столами, пишущими машинками, картотеками и обогревателями, таился непередаваемый, леденящий ужас. Что подумал бы, увидев их, пришелец с Марса? Он нашел бы лишь смерть — как днем, так и ночью.

С оглушительным ревом по улице прокатила кавалькада грузовиков. Ощущение ужаса усилилось. Нужно сделать все, чтобы Карра не увидели и не услышали, чтобы нечто не заподозрило о его существовании.

Легко найти объяснение неожиданному страху, который вызывают пустынные улицы с небоскребами. Но почему ему кажется, что его пытается выследить целая банда? И почему это чувство связано с рекламой «Ветчины Вильсона», стеклянными витринами и черной собакой на поводке?

И еще число три. Три вещи? Три человека? Три — чего?

Ощущение, что сейчас он все вспомнит, становилось все сильнее. Между тем приближался рассвет, и с ночного неба исчезли звезды. И тут — довольно близко, на противоположной стороне улицы — Карр заметил три фигуры. В первое мгновение ему показалось, что перед ним статуи.

Но нет, это были живые люди, а с ними большое черное животное, одновременно похожее на собаку и на кошку.

Они внимательно и безмолвно изучали спящий город.

Женщина держала в руке поводок. Ее светлые волосы поблескивали в рассеянном предрассветном сиянии.

Дородный мужчина.

И еще высокий, стройный молодой человек с маленькой аккуратной головой. Когда он вытянул руку, указывая куда-то вперед, Карру показалось, что у мужчины нет кисти.

В мозгу Карра вспышками замелькали воспоминания. Он отчаянно пытался разглядеть странную троицу, но было еще слишком темно. И хотя он знал, что у этих троих лица есть, ему вдруг пришло в голову, что им — как и статуе Цереры — нет нужды их носить.

Карр все вспомнил.

Глава 11 РЕАЛЬНАЯ ЖЕНЩИНА

Ручка двери в спальне Карра медленно поворачивалась. Снова и снова. Он сбросил лишь туфли и пальто, лежал на постели и, не отрываясь, смотрел на ручку. И старался дышать как можно тише. Шея и плечи болели, но он боялся пошевелиться.

Легкий ветерок шевелил занавеску. Мимо с ленивым жужжанием пролетела большая муха. Карр слышал хриплое дыхание того, кто стоял за дверью. Ему вдруг показалось, что в дверь скребется собака.

Карр не выдержал и изменил позу. Пружины кровати заскрипели. Ручка двери продолжала медленно поворачиваться. Стоящий за дверью человек что-то пробормотал: он явно терял терпение.

Снова зажужжала муха. С улицы долетали обрывки смеха. У Карра дрожали руки, и он ничего не мог с собой поделать. Пружины заскрипели так громко, что у него отпали последние сомнения — теперь его услышат. Он осторожно спустил ноги на пол. Замер возле кровати. Человек за дверью продолжал бормотать. Карр сделал осторожный шаг к двери.

Тот, кто стоял по ту сторону, оставил ручку в покое. Послышался плеск воды и удаляющиеся шаги. Поколебавшись, Карр быстро подошел и, осторожно приоткрыв дверь, выглянул в коридор.

И увидел уходящую уборщицу со шваброй и ведром в руках. Карр распахнул дверь пошире.

— Добрый день, — с трудом выговорил он.

Уборщица даже головы не повернула.

Он вышел в коридор и громко повторил:

— Здравствуйте!

Однако женщина никак не отреагировала на его голос — казалось, она его не слышит.