«Если», 2001 № 03

Визуалы — говорят быстро, тон голоса высокий, характерна обильная жестикуляция на уровне лица. Когда что-то обдумывают или вспоминают, смотрят вверх. В своей речи часто используют слова и выражения (так называемые предикаты): показать, осветить, продемонстрировать, присмотреться, выглядеть, рассмотреть, яркий, блестящее будущее, точка зрения. При разговоре они держатся на дистанции от собеседника. Чтобы визуал что-либо почувствовал (в алкоголе, еде, сексе и прочем), требуются более сильные стимулы, чем, например, для кинестетиков.

Аудиалы — речь ритмичная, размеренная, спокойная, жесты рубленые на уровне груди. При обдумывании чего-либо глаза движутся горизонтально по средней линии влево и вправо (это говорит о поиске слуховых воспоминаний и аудиальном конструировании — придумывании голосов). Слушая, наклоняют голову к плечу. Любимые слова: обговорить, объяснить, звучать, произнести, прислушаться, рассказать, намекнуть, акцентировать, отозваться, молчать, тихо, громкий голос, созвучно, резать слух, серьезный разговор. Если вы спросите у аудиала, как он провел выходные, тот будет вам об этом рассказывать минимум минут тридцать. А вступать с ним в спор вообще бесполезно.

Кинестетики — говорят медленно, в низкой тональности, жестикуляция вялая, на уровне живота. Глаза при разговоре и обдумывании часто направлены вниз. Любимые слова и выражения: почувствовал, добиваться, держаться, раскидать, беспокоиться, пробивать, схватить, ухватить, лежать, стоять, завис, упорный, грязный, грубо, тепло, мягко, давит, напрягает, давайте прикинем, схвачено, он меня достал.

Известно, что в любом литературном произведении есть три основных компонента: сюжет, декорации (обстановка) и характеры. Писатель-визуал много внимания уделит описаниям окружающего мира и внешнему виду героев.

«Потом говорили, что он вошел на территорию с юга, через Одинцовский шлюз. Высокий, сухощавый и совершенно лысый человек с пластиковым шмотником за плечами и притороченным к боку помповым ружьем. Одет он был в истертые джинсы, черную кожаную куртку и грубые гномьи башмаки на подошве-танкетке. В одежде преобладали блеклые тона, даже шмотник был не ярким, как обычно, а переходного цвета от хаки к коричневому, и вдобавок от долгого употребления шмотник покрылся неравномерными размытыми пятнами, похожими на камуфляжные. На лишенной волос голове пришлого — не выбритой, а изначально голой и гладкой, словно плафон осветительной лампы, — цвела причудливая татуировка…» (В. Васильев. «Грем из Большого Киева»).

Соответственно, только визуал читатель способен увидеть и нарисовать в своем воображении картины, описанные в таких произведениях. Невизуальные читатели могут их и не заметить.

Основная черта произведений писателей-аудиалов — обилие в тексте диалогов и монологов. Такие вещи будут созвучны внутреннему настрою аудиальных читателей, способных слышать голоса персонажей. В то же время читателям с преобладающей визуализацией книги аудиально ориентированных авторов могут показаться тусклыми, неяркими, серыми. Читателей-кинестетиков, которым тяжело ухватить основную нить рассуждений в долгом разговоре, обилие монологов и диалогов может просто раздражать.

Любопытная особенность литераторов-аудиалов — любят придумывать инопланетные («гномьи» или «эльфийские») языки.

«Из пальцев булрати выдвинулись когти. Голос стал тонок, как пение флейты.

— Ты рискуешь, человек. Даже долг не отменяет честь.

— Кузуар буул-рати, к, хаа! К, хаа, буул!

— Хазр, кхомо! — скорее пропел, чем сказал, булрати» (С. Лукьяненко. «Линия грез»).

Весьма обожают они устами персонажей озвучивать свои философские системы и морально-этические воззрения. Текст часто излагают от первого лица, что создает своеобразный эффект присутствия, ассоциированность с главным героем. Книги в аудиальном стиле пишут, к примеру, С. Лукьяненко, Л. Кудрявцев.

Писатель-кинестетик предпочитает разворачивать сюжет, ориентированный на действие, много места уделяет чувствам. Герои его книг не будут вести многочасовые умные беседы, их девиз: «Движение — это жизнь!». В текстах встречается множество кинестетических выражений и слов-предикатов.

«В переулках лежала коричневая масляная грязь, бурлили мутные ручьи, жались к деревянным домам клочки ноздреватого, черного снега» (Е. Лукин. «Слепые поводыри»).

«Над деревней висел запах гари — хижины стояли в ряд, простиралась между ними пустая пыльная улица, твердые лохмотья грязи поднимались по обеим ее сторонам, еле-еле пробивалась сквозь глину ржавая сухая трава, и две курицы — тощие, как будто ощипанные, задирая огузки хвостов, исследовали ее» (А. Столяров. «До света»).

Но для аудиального читателя характеры персонажей в кинестетичных книгах могут не прозвучать, а на взгляд визуалов описания вымышленной реальности будут нечеткими. Зато кинестетика читателя в меньшей степени волнуют описания героев и их разговоры, он любит только внешние действия. Преимущественно в кинестетической «системе координат» написаны многие книги М. и С. Дяченко, Н. Перумова, Ю. Буркина.