«Если», 2001 № 03

Ты принимаешься проверять вероятность истинной заинтересованности каждого человека, явившегося на концерт, и все вместе они, включая губернатора, дают больше 90 процентов. Франц все колотит по клавише на глазах у публики, и теперь ему на помощь приходит штатный настройщик Табернакла. Ты слушаешь, как они бьют и бьют по клавише — все время немного фальшивя, — а сам неистово гоняешь вычислители.

— Господи Боже, что это за клавиша? — спрашивает Пауло.

— До-диез пятой октавы, — отвечает Меган. — Компьютер просмотрел записи последних настроек их рояля: эта нота может быть нашей проблемой. В истинном времени ее вероятность всего 48,575.

— Ну, достаточно высокая, — говоришь ты. — Давай продолжать.

Иногда единственный способ понять, где именно время свернуло в сторону — дать ему тянуться до некоего абсолютно нелогичного конца и отсюда уже возвращаться.

Франц с настройщиком заканчивают работу, бряканье прекращается, и Франц торопливо сбегает по ступенькам и скрывается за занавесом, чтобы в надлежащий момент выйти следом за Мариан. Там стоит в напряженной позе молоденькая девушка, готовясь открыть занавес. Франц и Мариан останавливаются рядом, девушка смотрит на певицу и спрашивает:

— Вам страшно?

Мариан улыбается.

— Немножко. Но стоит начать петь, как я забываю обо всем, что вокруг.

Девушка раздвигает занавес. Мариан с Францем выходят на сцену. Раздаются аплодисменты, но не громкие, поскольку Табернакл полупустой. Начинается концерт. Мариан поет Генделя: «Речитатив и ария». «Чтобы добыть чье-то истинное сокровище, надо быть искусницей, — льются слова. — Живой смех, быстрый взгляд заставят его влюбиться. Надо хитрить иногда и дурачиться — ах, мне по силам все это!» У Мариан ясный голос, регистр низкий и глубокий. Она поет уверенно и доверительно, словно без малейших усилий. Зал на этот раз аплодирует громче, и Мариан поет Брамса. Ты замечаешь:

— Вероятность такого порядка номеров всего 33,678 процента.

— В этом турне Брамса не было ни разу, — подтверждает Меган. — Обычно идет Гендель, потом пара других мастеров барокко, потом Шуберт.

Брамс, однако же, превосходен, и ты все еще не можешь уверенно показать на точку поворота, с момента которой началось ложное время.

— Подождем, — говоришь ты.

После перерыва Мариан переходит от Брамса к «Пиковой даме» Чайковского, и аплодисменты теперь еще громче, а губернатор аплодирует стоя. Она поет еще Чайковского, потом спиричуэлз — негритянские религиозные гимны. Зал встает — овация. Флоренс Мо плачет — пытается хлопать, вытирает глаза, потом снова хлопает; губернатор кричит «Аве Мария!», а аплодисменты становятся все громче. Мариан поет на бис еще пять спиричуэлз. Но небольшая аудитория Табернакла не отпускает ее. Она поет арию из оперы Массне «Сид»; губернатор снова выкрикивает: «Аве Мария!». И на седьмом вызове Мариан поет «Аве Мария»: она знает, какой вариант просит губернатор — «Аве Мария» Гуно на основе прелюдии Баха. К концу песни плачет не только Флоренс. Губернатор с женой проходят за кулисы и обнаруживают, что Мариан, Франц и Бесси готовятся выйти на заснеженную улицу.

— Вы пришли пешком! — изумленно говорит губернатор. — Прошу вас в мою машину.

И они едут. Когда лимузин тормозит у главного входа в гостиницу, под навесом, защищающим от бурана, Франц, Бесси и Мариан переглядываются. Губернатор и Флоренс высаживают их из лимузина и ведут вверх по ступенькам.

— Закажем-ка вам горячего питья, — говорит Флоренс и идет к вращающейся двери.

Губернатор жестом приглашает Мариан и остальных следовать за ним. Мариан колеблется, но вдруг подбирает подол платья и шествует следом.

Ее останавливает швейцар.

— Что такое?! — вопрошает губернатор.

— Здесь ей нельзя, сэр, — говорит швейцар.

Флоренс уже в холле и теперь смущенно оглядывается.

— В чем дело? — восклицает губернатор. — Разве она не ваш постоялец?

— Я сняла номер именно здесь, — говорит Мариан.

— Тогда все в порядке! — Губернатор берет Мариан за локоть и ведет к двери, но швейцар преграждает ей дорогу.

— Вы — пожалуйста, — говорит он губернатору. — Но она — только через заднюю дверь.

— Они заставили Мариан лезть в свой номер по пожарной лестнице! — кричит Франц с крыльца.

Флоренс вылетает наружу сквозь вертящуюся дверь. За ней спешит ночной администратор гостиницы. Когда до него доходит, что рядом с Мариан Андерсон стоит губернатор штата Юта и его первая леди, у него отвисает челюсть.

— Швейцар объяснил мне, — сухо замечает губернатор, — что некоторые постояльцы не имеют права войти через главный вход, и среди них — эта женщина, величайшая певица нашей страны, а возможно, и всего мира.

— Она — негритянка, — только и отвечает администратор.

— Она моя гостья! Я хочу выпить чашку шоколада в вашей кофейне. Флоренс и я — мы войдем вместе с нею. Итак, куда же нам направиться? Где у вас тут черный ход и пожарная лестница?

— Губернатор, прошу вас. Для вас двери открыты. Я буду самолично сопровождать миссис Андерсон в кофейню. Это не займет много времени.

— Через какой вход вы будете лично сопровождать миссис Андерсон?

Ночной администратор молчит.