«Если», 2001 № 11

Приходившая к ней барби была извращенкой — исходя из единственного определения этого порока, имеющего смысл среди стандартистов. И она, и наверняка другие убитые барби изобрели себе фетиш — индивидуальность. Когда Бах это поняла, то ее первой мыслью стало удивление — почему они попросту не покинули общину и не стали вести себя так, как им хочется? Но почему тогда христианин ищет проститутку? Ради вкуса греха. А в большом мире то, чем занимались эти барби, практически никого не волновало. Здесь же это считалось наихудшим, а потому и самым сладким грехом.

Дверь снова распахнулась. Вошла женщина. Растрепанная, она тяжело дышала.

— Мы вернулись, — сказала она. — И мы очень сожалеем, что поддались панике. Сможете ли вы простить нас?

Она направилась к Анне-Луизе, разведя руки. Выглядела она настолько уязвимой и жалкой, что Бах очень удивилась, получив удар кулаком в скулу.

Удар отшвырнул ее к стене. Через секунду она уже лежала на полу. Колени женщины упирались ей в грудь, а нечто острое и холодное касалось горла. Бах очень осторожно сглотнула и промолчала. Горло невыносимо чесалось.

— Она мертва, — сказала барби. — И ты следующая, — Но в выражении ее лица появилось нечто такое, чего Бах не поняла. Барби протерла глаза и прищурилась, вглядываясь в нее.

— Послушайте, я не та, за кого вы меня принимаете. И если вы меня убьете, то навлечете на своих сестер гораздо больше проблем, чем сможете вообразить.

Барби помедлила, потом грубо засунула руку ей в промежность. Ее глаза распахнулись, когда она нащупала гениталии, однако нож не шелохнулся. Бах поняла, что говорить ей следует быстро, и главное, не ошибиться.

— Теперь вы знаете, кто я. — Ответа Бах не дождалась. — Политическое давление нарастает. Вся ваша колония может быть уничтожена, если вас сочтут угрозой для остальных.

— Если этого не избежать, то мы смиримся, — ответила барби. — Чистота важнее всего. Если мы и умрем, то умрем чистыми. Богохульники должны быть убиты.

— Меня это больше не волнует, — заявила Бах и наконец-то заметила в глазах барби намек на интерес. — У меня тоже есть принципы. Возможно, я не отношусь к ним столь же фанатично, как вы к своим. Но они для меня важны. И один из моих принципов гласит: виновный должен предстать перед правосудием.

— У вас есть виновный. Судите ее. Казните. Она возражать не станет.

— Виновна не она. А вы.

— Так арестуйте меня, — улыбнулась женщина.

— Я не могу вас арестовать, и это очевидно. Даже если вы меня не убьете, то, стоит вам выйти в коридор, и я уже не смогу вас найти. Поэтому я завершаю расследование. Кончился отведенный срок. А это был мой последний шанс. Похоже, у меня ничего не вышло.

— Вряд ли у вас что-либо вышло, даже если бы хватило времени. Но зачем нам оставлять вас в живых?

— Потому что мы можем помочь друг другу. — Давление на горло слегка ослабло, и Бах ухитрилась сглотнуть. — Вы не хотите меня убивать, потому что это может погубить вашу общину. А я… мне нужно выйти из этой ситуации, сохранив хоть немного самоуважения. И я готова принять ваше определение морали, я позволю вам вершить собственный закон. Возможно, вы даже правы. И вы действительно одно существо. Но я не могу допустить, чтобы ту женщину судили, потому что я знаю — она никого не убивала.

Нож больше не касался ее шеи, но барби держала его так, что могла вонзить в горло при малейшем движении жертвы.

— А если мы сохраним вам жизнь? Как вы выберетесь из такой ситуации? И как освободите пленницу?

— Вы лишь скажите, где найти тело женщины, которую только что убили. А об остальном я позабочусь.

* * *

Полицейская бригада и медики уехали, и Энитаун снова начал успокаиваться. Бах сидела на кровати рядом с Вейлом, ощущая себя вымотанной до предела. Сколько времени она уже не спала?

— Честно признаюсь, я очень сомневался, что эта уловка сработает, — признался Вейл. — Выходит, ошибся.

Бах вздохнула.

— Я хотела взять ее живой, Джорге. И полагала, что смогу. Но когда она набросилась на меня с ножом… — Она помолчала, предоставляя ему возможность мысленно завершить фразу и не осмеливаясь лгать. Следователю она только что солгала. Из ее рассказа выходило, что она отобрала у нападавшей нож и попыталась одолеть ее, но в конце концов оказалась вынуждена ее убить. К счастью, после удара головой о стену она заработала весьма убедительную шишку и теперь могла сослаться на то, что потеряла сознание. Иначе кто-нибудь мог задуматься, почему она так долго не вызывала полицию и скорую. Когда они прибыли, барби была уже час как мертва.

— Что ж, отдаю тебе должное. Ты вышла из этой ситуации с блеском. Честно скажу, мне было очень тяжело решать: тоже уйти в отставку или все-таки продолжать тянуть лямку. Теперь я так и не узнаю, как бы я поступил.

— Может, оно и к лучшему. Я ведь тоже этого не знала. Джорге взглянул на нее и ухмыльнулся:

— Все никак не могу привыкнуть, что это идиотское лицо — твое.

— Я тоже. И в зеркало смотреть я не желаю. Сейчас поеду прямиком к Атласу и верну себе прежний облик. — Она устало поднялась, и они с Вейлом оправились на станцию.