«Если», 2001 № 12

— Предположим, — сказала она, словно не желая расходовать силы на борьбу с моей логикой. — Но зачем мне было науськивать дорадо?

— Чтобы превратить Родни в звезду первой величины.

— Между прочим, ты теперь тоже богат и знаменит. Только как я могла предусмотреть именно такой результат?

— Ты натравила нас с Громом друг на друга.

— Неужели? — Она не скрыла улыбки.

— Ты погнала нас за своим Родни, устроила эту несчастную спасательную вылазку, — сказал я и тут же справедливости ради добавил: — Дорадо легко поддается дрессировке, но мужчин дрессировать еще легче.

Эти слова вызвали у нее приступ смеха и желание посмотреть на меня сверху вниз, по пояс высунувшись из воды.

— Ты утверждаешь, что я все это подстроила?

— Может быть, при участии Родни, — уступил я. — Хотя сомнительно, чтобы у него возникли даже малейшие подозрения.

— А ему нечего было подозревать, — отрезала Блондиночка. — Просто у тебя паранойя.

Подплыв ближе, я схватил ее за руку:

— У меня всюду натыканы камеры. Всюду! Если как следует приглядеться к твоим рукам на пульте управления…

— Что тебе от меня нужно? — спросила она изменившимся голосом.

— Сам не знаю, — сознался я.

— Отыскав доказательства того, что тебя обвели вокруг пальца, ты загубишь собственную репутацию, — угрожающе прошипела она.

Я барахтался в воде, держась с ней рядом, и молчал. Она позволила мне прижать ее к себе.

— Еще понятно, зачем было подвергать таким испытаниям Родни, — пробормотал я. — Его ведь надо было изобразить героем! Но зачем превращать в марионеток еще двоих?

— Учти, я ни в чем не собираюсь признаваться, — сказала она. Но не прошло и нескольких секунд, как последовало продолжение: — Ты же понимаешь, из какого теста слеплены герои, чего им больше всего нужно…

И, запрокинув голову, доверив мне удерживать ее на воде, она закончила, глядя на сияющий Сатурн:

— Когда твой герой не вполне тянет на героя, надо окружить его дураками.

Я отпустил Блондиночку. К моему облегчению, плеск от сильных гребков заглушил ее презрительный смех.

Robert Reed. "Hero", 2001 г.

Перевел с английского Аркадий КАБАЛКИН

Кейдж Бейкер СЧАСТЛИВОГО РОЖДЕСТВА!

Иллюстрация Сергея Шехова

Этот сочельник Ив Долливер встретил в пути. Точнее говоря, на дороге, к югу от автострады № 1. А еще точнее, пытаясь добраться автостопом до Сан-Франциско. Нечего и объяснять: настроение у него было хуже некуда. И к тому же он упорно пытался найти причину собственного падения, восстановить ход событий, ввергнувших его в нынешнее состояние. Приходилось признать, что решение прожить некоторое время на пособие по безработице было, мягко говоря, опрометчивым. Но неужели только из-за этого он оказался здесь?

Очевидно, да. И пока Долливер неспешно трусил по узкому двухрядному шоссе, вьющемуся над скалами, его осенила еще одна унылая мысль, вернее, открытие: движение в сочельник было не слишком оживленным, и даже те, кому не сиделось дома в праздник, вряд ли остановятся ради оборванца в убогом засаленном пальтишке. Облака с каждым часом сгущались, небо мрачнело, машин становилось все меньше, а сырость пробирала одинокого путника едва ли не до костей.

Его уже не радовали великолепные пейзажи, зеленеющие рощи красного дерева, источающие легкий пряный аромат. Долливер успел миновать пару примостившихся на вершинах скал захолустных «спальных» городишек, жители которых в упор его не видели, хотя у него хватило гордости не просить милостыню. Только собаки обращали на него внимание, радуясь возможности выслужиться перед хозяевами: лаяли, рычали, рвались укусить незваного гостя.

Постепенно неумолчный шум прибоя, лизавшего черные утесы, стал манить его. Завораживать. Только мысль о том, какой грех он совершит, покончив с собой в святой праздник, удерживала Ива от прыжка вниз.

Вскоре совсем стемнело, и Долливеру пришлось передвигаться почти ощупью, чтобы не полететь в пропасть. Оставалось ориентироваться на плеск волн и тусклые отблески на невидимом горизонте: очевидно, бортовые огни танкера или рыболовного траулера. Наверное, придется переночевать в ближайшем городке, даже если для этого потребуется разбить витрину, чтобы попасть в кутузку.

За первым же поворотом его ослепило море света. Подковыляв к краю дороги, он увидел под самым холмом узкую лощину, разрезанную серой лентой дороги. В том месте, где речушка впадала в море, были разбросаны домишки. Прямо внизу возвышалась двускатная крыша большого здания. На черепице чернели огромные неровные буквы: НАВАРРО ЛОДЖ.