«Если», 2001 № 05

Чем больше вчитываешься в книгу Дашкова, тем меньше она пугает. Начинаешь понимать, что все это лишь игра. Порой становится даже весело. И приходит на ум мысль, что при соответствующей раскрутке Дашков вполне мог бы занять место в одном ряду с Пелевиным и Сорокиным. Потому что «Двери паранойи» вполне вписываются в то явление, которое нынче принято называть высокоумным словом «мэйнстрим». Вот разве что ненормативной лексики у Дашкова не встретишь. При всей откровенности и эпатажности книги для ее автора еще существуют какие-то ограничения и пределы дозволенного. Ну да ничего. Подобному научиться несложно. У романиста еще все впереди.

_{Игорь Черный}

----------------

Владимир СОРОКИН

ПИР

Москва: Ad Marginem, 2001. — 476 с. 10 000 экз.

=============================================================================================

Мысли и желания относятся к области воображаемого, символического. Полностью, почти без остатка. Но есть момент, который роднит их с реальным миром, — стремление воплотиться в материальную жизнь. Этот «остаток» обычно и является предметом художественного рассмотрения в текстах Владимира Сорокина. Такие произведения писателя, как «Сердца четырех», «Голубое сало», классическая новелла «Месяц в Да-хау», формируют глубинный контекст отечественной НФ-литературы. Новый сборник рассказов встраивается в этот ряд — можно возмущаться, негодовать, морщить нос, но из песни слова не выбросишь. Даже если переводить метафоры в телесную плоскость столь же ловко, сколь это проделывает сей enfant terrible русской словесности.

Такого безудержного полета фантазии, как в «Пире», давно уже не было в нашей фантастической прозе. Всемирная империя, в которой миллионы мутантов-поваров и поварят; заняты подготовкой трапезы из клонированного мяса для Властелина Мира и его приближенных («Ю»); отвязная киборгизированная молодежь еврокитайского будущего в безумном «литературоедном» баре («ConcretHbie»); людоедство по мотивам Ницше в интерьерах Серебряного века («Настенька»); таинственная машина, стряпающая блюда — кулинарные эквиваленты введенной в нее фразы («Машина»). Но лучше и сильнее других — новелла «Аварон», где «мавзолейная» тематика поднята на немыслимую прежде высоту. Манипулируя цитатами из классиков, третьестепенных авторов и безымянных инструкций, Сорокин создает крайне любопытные тексты.

_{Сергей Некрасов}

----------------

Галина РОМАНОВА

ЧУЖИЕ ЦЕПИ

Москва: Центрполиграф, 2001. — 474 с.

(Серия «Перекресток миров»). 8000 экз.

=============================================================================================

Один мой друг, любитель компьютерных игр, начал было читать «Чужие цепи», но довольно быстро оставил это занятие. «Не цепляет, — объяснил он. — Там на персонажей явно полигонов пожалели» (последняя фраза в переводе на человеческий язык означает, что образы героев схематичны и неубедительны).

Сюжет романа тоже, надо сказать, «не цепляет». Ну, пересекается наш мир с двумя параллельными, ну, заселены эти параллельные негуманоидами и разной фольклорной нежитью, ну, правят там древние славянские боги, которые, во-первых, сражаются между собой, а во-вторых, стремятся вернуть себе утраченное господство над нашим миром… Все это вызывает тоскливое ощущение вторичности. То, что главный герой, хотя и принадлежит по воспитанию к миру нежити, хочет порвать со своим прошлым и жить в мире людей обычной человеческой жизнью — тоже не новость в фэнтезийной литературе. И конечно, величайшую помощь в решительный момент ему окажет любящая девушка…

И ладно, если бы все это излагалось увлекательно. Однако больше всего книга напоминает дамский любовный роман: нагромождение малосвязанных эпизодов, и каждый из них дает возможность главным героям вдоволь порефлексировать. Зато поступки второстепенных персонажей зачастую никак не объясняются и потому кажутся абсолютно нелогичными. Один из смежных миров обнаруживает связь со славянской мифологией, и Галина Романова сочла возможным кое-где ввести в повествование русскую архаичную лексику; но ввела она ее на редкость бессистемно и неупорядоченно. Что и привело к неестественности языка романа. Воля ваша, но когда один и тот же персонаж на протяжении одного и того же диалога сперва восклицает «Здорово! Давно не виделись!», а несколькими строками позже заявляет, что «это нам ведомо, хоть и слышать сие зело неприятно», — это, извините, ни в какие ворота…

В общем, мой друг ничего не потерял, бросив читать «Чужие цепи» в самом начале.

_{Ксения Строева}

----------------

Ольга ЕЛИСЕЕВА

XЕЛЬВИ — КОРОЛЕВА МОНСАЛЬВАТА

Москва: АиФ-принт, 2001. — 464 с.

(Серия «Черная звезда»). 7000 экз.

=============================================================================================