«Если», 2001 № 06

Владимир Тарасов, человек крупный и громкий, известен тем, что создал на «Союзмультфильме» несколько фантастических короткометражек, свежих и оригинальных, например, «Контакт», «Возвращение». Мы с ним вместе сделали мультфильм «Перевал». Володя наивно гордился тем, что у него в группе работают два доктора наук — сценарист Булычев и художник Фоменко. В результате фильм, на мой взгляд, получился слишком умным.

Георгий Гуревич — один из моих первых кумиров в фантастике. Сразу после войны в 1947 году он опубликовал небольшую книжку «Человек-ракета», в которой поведал о том, как спортсмен достигал вершин в беге, приняв некие препараты. Это было необычно для жалкой фантастики тех лет, к тому же совпало с кампанией против космополитов. В общем, Гуревичу сильно врезали за попытку опорочить советских спортсменов. Я встретил его уже солидным пожилым джентльменом, обогнавшим свое время, но не нашедшим места в фантастике наших дней. Несмотря на это, он всегда сохранял достоинство и порядочность.

В числе первых фантастов, которых я увидел воочию, был Александр Мирер. Это было лет сорок назад в доме переводчицы Нелли Евдокимовой. Мне жаль, что рисунки того времени не сохранились. Я отыскал набросок куда более поздний, десятилетней давности. Читатели «Если» знают А. Мирера по прекрасным переводам в журнале, но на самом деле — это вдумчивый, глубокий писатель.

Там же я встретил Аркадия Стругацкого, но рисовал его куда позже, в Репино. Жаль: кто-то взял у меня пленку, на которой Аркадий с Мишей Ковальчуком, известным под псевдонимом Вл. Гаков, резвились, примеряя у меня каски и кивера. Пленка сгинула, и кажется, единственный отпечаток сохранился у Ковальчука.

С Валентином Берестовым я познакомился в бытность мою в журнале «Вокруг света». Хотя все знают этого милейшего и деликатнейшего человека как детского поэта, я его ценю как фантаста. И если бы мне довелось составить антологию лучших фантастических рассказов всех времен, я включил бы туда его «Алло, Парнас!». Впоследствии только ленивый не эксплуатировал эту тему. Но Валя был первым.

В мае 1991 года молодое тогда издательство «Текст» устроило нечто вроде семинара в Ялте, куда Виталий Бабенко свез многих писателей и редакторов. Заботился обо всех крымский представитель «Текста» молодой фантаст Даня Клугер и его сказочной красоты сестра. Теперь Даня живет в Израиле и пишет в основном детективы.

Там же я в последний раз встретился с милейшим Борисом Штерном. Бывают такие юмористы (чаще всего родом из Одессы): они вас веселят, а глаза всегда грустные. Как-то мы с Геннадием Прашкевичем объявили Борю полковником гагаузской национально-освободительной армии, не подозревая о приднестровском конфликте, до которого еще оставалось несколько месяцев. А вы говорите, что фантасты не умеют предугадывать события! Мы же даже его погоны втроем обмыли!

Мой хороший друг Сева Ревич был бесстрашным критиком и знатоком фантастики в те годы, когда это было опасно. После него осталась книга серьезных и умных статей, которую он посвятил своей жене Тане Чеховской, умершей раньше. А он жил лишь для того, чтобы закончить эту работу. Поставил точку и погиб. И книгу выпустил в свет его сын Юра.

Он был таким большим, красивым и добрым человеком, что судьба его в кино не могла сложиться счастливо. Его лучший фильм «Король-олень» сегодня почти забыт, а наша с Павлом Арсеновым совместная работа «Гостья из будущего» шла с таким трудом, с таким сопротивлением редактуры «Экрана» и так не понравилась на телевидении, что ей даже не дали первой категории… Так же трудно шел и «Лиловый шар». И сердце у Павла не выдержало… В доме, где стоят великолепные, вырезанные им из дерева скульптуры, и сегодня живут две чудесные женщины — его жена и дочь. Мне хочется, чтобы они были счастливы.

Имя Исая Кузнецова обычно связывают с приключенческим кино. Вместе с А. Заком он написал сценарии таких бестселлеров, как «Достояние республики» и «Пропавшая экспедиция». Но в кинофантастике его заслуги очевидны: «Москва — Кассиопея» и «Отроки во Вселенной» принадлежат его перу. Исай написал хороший фантастический роман, который так и не был опубликован.

Для сравнения (а впрочем — ради справедливости) предлагаю вашему вниманию мой портрет, созданный твердой рукой Игоря Масленникова, режиссера, снявшего, в частности, «Шерлока Холмса» с Ливановым и Соломиным. Конечно, мне не хотелось таким быть, но куда денешься…

КОЕ КАКИЕ СТИХИ

Я начал писать стихи, когда мне было четырнадцать лет. В моей жизни случилась трагедия: мне должны были вырезать гланды.

А в те времена к такой операции относились серьезно. Для подготовки к ней меня положили в больницу. За день до операции я очень испугался. Ночью я не спал — спешил оставить след на Земле, на случай если операция закончится неудачно.

И я написал героическую поэму. Похожую на «Руслана и Людмилу», только хуже.

С тех пор я подозреваю, что Пушкину тоже вырезали гланды.