«Если», 2002 № 12

Впрочем, битва за души людские — лишь тень того, что творится в умах героев. Охотник Полиномов убивает разумный компьютер не человечества ради, а из карьерных и личностных побуждений. Его оппонент, создатель машины Пеночкин, тратит свою жизнь на работу, влезает на трон Пророка новой эпохи и гибнет лишь ради того, чтобы мстить. Два противника бьются друг с другом, прикрываясь величавыми речами о судьбах людей, о свободе, науке, прогрессе и всеобщем счастье. А на самом деле один пытается отбить у другого жену, а другой изо всех сил душит свой комплекс неполноценности. Но именно эти людские страсти позволяют герою с гордостью заявить под конец: «Да, я человек».

Трудно ответить, что в этой книге важнее: эсхатология и история мира, вставшего на край бездны, размышления об опасных ветвях прогресса и еще не открытых нами ящиках Пандоры или судьбы героев, людей, постаревших в глупой борьбе друг с другом. Обе линии по-своему интересны.

Алексей Соколов

ПОХОД В НИКУДА, ИДИ ЗАТОВАРЕННАЯ БОЧКОТАРА

________________________________________________________________________

Писатель Федор Дикий обрел популярность лишь два-три года назад, но уже успел позиционировать себя как автор вдумчивый, глубокий, в некотором смысле даже тяжелый. О его книгах говорилось много, но никому из критиков не приходило в голову навесить на Ф. Дикого ярлык беллетриста-фантаста. Не было повода.

До недавнего времени.

Трудно сказать, что заставило Дикого обратиться к новому для себя жанру. Редактор издательства «Левобережье», выпускавший все предыдущие книги Дикого, счел новый текст «не ясным в жанровом отношении» и печатать отказался (так, во всяком случае, говорится в авторском предисловии). В итоге роман под названием «Ад уже здесь» приютила склонная к эксперименту «Новая Космогония». Тираж разошелся мгновенно, однако допечатывать книгу издательство не решилось, так и оставив ее в двусмысленном положении между бестселлером и клубным проектом.

Откроем книгу. Длинным пейзажем автор погружает читателя в атмосферу постапокалиптической Земли. Мир «Ада…» описан сочно и убедительно, но при этом не содержит ни одной оригинальной детали, ни единой черточки из тех, что были бы незнакомы человеку, посмотревшему пару-тройку блокбастеров. Взору читателя предстают бродячие проповедники, в одинаковой степени владеющие и Словом, и титановой заточкой, а также чумазые малолетние хакеры, пугающие недетским интеллектом, стриптизерши, жужжащие коленными и локтевыми сервомоторчиками, торговцы наркотиками и бриллиантами… Весь антураж писатель умудрился выстроить исключительно на штампах, однако вот что любопытно: детали, давным-давно затертые и замыленные, у талантливого автора складываются в живую мозаику и начинают дышать.

Представьте себе панораму горящих на улицах бочек.

Нескончаемая городская ночь не может обойтись без этого элемента. Горящие бочки нам знакомы: мы видели их в кино, мы тысячу раз про них читали, но бочки от Дикого — это что-то иное, они и горят поярче, и дымят погуще.

Понятно, что причина и участники ядерной катастрофы, погрузившей Землю во тьму, автора принципиально не интересуют. Буквально восприняв тезис «не важно — что, важно — как», Ф. Дикий целиком сосредоточился на этом «как», а «что» оставил на откуп читательской фантазии.

Глубокий психологизм в романе появляется сразу же, едва на горизонте возникает главный герой. Не заладилась у него жизнь: друг предал, невеста обманула, партнер по бизнесу предал и обманул одновременно. Что за бизнес может быть в этом умершем городе, нам неизвестно. Автору, видимо, тоже. Однако проблемы у героя есть, и их нужно решать. И бежать от них куда подальше.

На мгновение (с пятой по семнадцатую страницу) герой задумывается и ненавязчиво вспоминает всю свою жизнь, включая детский страх темноты, юношескую робость перед красивыми девушками и уже вполне зрелую водобоязнь, как вдруг его отвлекает некий субъект. Подозрительный прохожий достает из кармана столь же подозрительную (хотя и компактную) коробку и предлагает герою куда-то ее отвезти. Что лежит внутри, герою не говорят. Да и нам, читателям, не так уж важно, что там: коробочка, она и есть коробочка. Чем отличается фантастика, так это высокой мерой условности. Что характерно для диковского романа — это условность запредельная. Поскольку герой с банальным именем Макс прибыл на мотоцикле (здесь поясним: мотоцикл не оригинальный — всего лишь «Харлей», но описан с такой любовью, будто Ф. Дикий полжизни отдал байк-движению), вдумчивого читателя начинают терзать сомнения, и отнюдь не смутные. С одной стороны — качественный текст, литература без скидок и компромиссов, с другой — из рук вон плохая фантастика. Возможно ли такое сочетание? Автор словно стремится доказать, что да, возможно. Или… он просто не понимает, что его книга написана-переписана уже тысячу раз, пусть и не столь талантливо.