«Если», 2003 № 05

— Будем, конечно! Эй, где мой тестер? Нужно сначала померить несколько цепей. А то как оно взорвется… Спокойно, командир, черный юмор. Но вы, серьезно, ничего не трогайте пока. С такими сумасшедшими неисправностями не шутят… Хорошо, только блоки придется менять в любом случае! Представляете, если мы починимся — чего я не могу гарантировать, — а компьютер снова все обрушит? Давайте так: я делаю машину, остальные берут на себя по контуру. Нет, виноват, пусть лучше Чарли займется блоками, а меня поставьте на воздух. Чарли, вы знаете, где запасные части для компьютера?

Появился Кучкин, мокрый и трясущийся.

— Дерьмо, как это моментально! — выпалил он, и все его поняли. Английский у Кучкина был сугубо прикладной, зато доходчивый. И вправду, атмосфера на станции испортилась поразительно быстро.

— Все не работает! Это конец! — сообщил Кучкин, оглядывая коллег и веселея на глазах. — Командир, жду приказаний!

— Несколько часов мы продержимся, — сказал Шульте. — Думаю, не меньше двух. Через двадцать минут будет Земля, они смогут консультировать нас. Давайте займемся диагностикой. Поделим роли. Господин Рожнов смотрит, как у нас с подачей, господин Кучкин разбирается с обогревом, на мне контроль влажности. Каждый идет по цепи и что видит, тут же комментирует голосом. Есть поломка, нет поломки — говорите вслух. Господин Аллен… Э-э… Не понял. Чарлз! Где вы?

— Здесь он, — Кучкин мотнул головой. — Сзади меня. Думаю, пошел за блоками в инженерный. Они там.

— Я еще не поставил ему задачу!

— Чарли умный.

— Мне не понравилось его лицо. Оно не было умным. Оно было… незнакомым.

— Остановите это, — попросил Кучкин. — Каждый нервничает. Очень странное положение. Финально нештатное. Так начнем работать?

Они расползлись по стенам и потолку. Минуту-другую в головном слышно было только пыхтение и возгласы: «Я не понимаю!», «Ох, дерьмо!», «Но тут все в норме!», «Ох, дерьмо!», «У нас точно напряжение не падало?», «Что за чертовщина?!», «Я совсем ничего не понимаю!», «Кто-нибудь что-нибудь понимает?». Потом Шульте спросил:

— Какого черта он делает в спускаемом?

И тут мягко хлопнула крышка люка.

На миг воцарилась тишина.

— Убийца… — негромко констатировал Рожнов.

— Наша ошибка, — сказал Шульте. — Мы его запугали. Он же новичок.

— Может быть, это случайность, — туманно предположил Кучкин.

Еще через секунду все трое хором заорали:

— Ча-ар-ли!!!

И бросились, нещадно толкая друг друга, в переходной.

Им понадобилось совсем немного времени, чтобы уяснить: астронавт НАСА Чарлз Аллен заперся в четырехместном спускаемом аппарате российского производства, на вызовы по интеркому не отвечает, чем занимается — непонятно, и, в общем, Бог знает, чего теперь от упомянутого астронавта ждать.

Шульте позеленел. Рожнов схватился за голову. А Кучкин деловито спросил:

— Куда подевался биг рашен хаммер?

— Заче-ем? — простонал Рожнов. — Молотить по крышке?!

— Да-а!!! — заорал Кучкин. — Именно! Гнида! Расшибу! Изуродую! Где?!

И улетел в инженерный.

— Похоже, наш коллега слегка потерял голову, — через силу выдавил из себя Шульте. — Рожнов, помогите. Чарли может отстыковаться быстрее, чем мы думаем. Нужно закрыть внутренний люк.

— Ни черта он не отстыкуется, — сказал Рожнов очень уверенно.

— Но люк давайте закроем, да.

— Я тоже знаю, что он не отстыкуется, — непоследовательно согласился Шульте.

— Почему вы знаете это? — заметно удивился Рожнов. На родном языке он наверняка ляпнул бы: «А вы-то откуда знаете?», выдавая себя с головой любому мало-мальски сообразительному русскому.

— Понимаю людей. Но… Закрываем?

— Безусловно.

В переходной влетел Кучкин, еще злее, чем был.

— Нарочно спрятал?! — накинулся он на Рожнова. — А что это вы тут делаете?! Зачем?! Пусти! Дай! Убью гада! Сволочь насовская, ковбой недоделанный, ты чей спускач угнал, техасская вонючка?! Наш родной тээм-четвертый!

— Не мешай, — сказал Рожнов спокойно. — Командир! Я взял. Толкаем.

— Свиньи! — рявкнул Кучкин и опять улетел.

— Да, — вздохнул Шульте, — немного потерял голову…

— Я думал, вы это про Аллена.

— Нет, Чарли потерял голову совсем. Так, закрыли. Теперь подтягиваем.

— Есть. Уфф… Нечем дышать. И давит на уши. Как тяжело.

— Дальше будет еще тяжелее. Как вы считаете, господин Кучкин скоро успокоится? Работать должны все. Или мы погибнем.

— Увидите, через пару минут он будет о’кей. Редкое невезение! Трое суток до «Осы»! И поразительная неисправность. Вам не кажется, что это саботаж?

— Я не знаю, — сказал Шульте. — Честно. Давайте пока выживать.

Снова появился Кучкин.

— Нету… — выдохнул он с таким похоронным выражением, будто у него пропал не биг рашен хаммер, а смысл жизни. — И что делать?

— Пустите меня, пожалуйста, — грустно попросил Шульте и просочился в головной.

— Это ж надо так влипнуть! — снова набрал обороты Кучкин. — Это же какой-то просто конец! Это же не поверит никто, если рассказать!.. Между прочим, а чего наш дорогой американский гаденыш там вошкается? Почему не отстыковался до сих пор?

— А он не может, — сказал Рожнов, через плечо коллеги наблюдая, как Шульте потерянно висит посреди головного, развернув перед собой инструкцию.