«Если», 2004 № 01

Стверцову определенно понравилось, как вели себя мастера: оба спокойны и уверены в себе, ни малейшего проявления подобострастия. А между прочим посмотреть на их работу пришел сам вождь.

Гаррапы в кожаных фартуках ненадолго вышли из комнаты. Не прошло и двух минут, как мастера вернулись. И не одни — между ними шел совершенно голый человек с выбритой головой, ростом меньше самого низкорослого из гаррапов. Кожа цвета темной меди лоснилась, как будто смазанная маслом. Вид у человека был цветущий, но глаза испуганно бегали по сторонам. И руки связаны в запястьях. Один из мастеров снял со стола покрывало, открыв взорам присутствующих набор хитроумных инструментов и несколько баночек, наполненных растворами разных цветов. Взяв одну из банок, мастер вылил ее содержимое на доску, закрепленную в центре станка, и как следует растер тряпкой. Доска заблестела почти так же, как и кожа связанного человека. Голый что-то быстро залопотал на непонятном Стверцову языке.

— Что он говорит? — спросил советник у Шуни.

— Не знать, — с безразличным видом дернул плечом тот. — Если у шекконаров есть свой язык, так, знать, он на шекконарском и говорить.

— Это шекконар? — с новым интересом посмотрел на голого человека Стверцов.

— Так, — кивнул Шуни.

— Что он тут делает?

— Так, шейот делать, — ответил гаррап.

— Шекконар будет делать шейот? — удивился сверх всякой меры Стверцов.

— Шекконар будет делать шейот, — как эхо повторил следом за ним Шуни.

Даш-Даш Катун обернулся и строго погрозил пальцем двум болтунам.

— Смотреть!

Так вот оно в чем дело, прикусил губу Стверцов. Выходит, шейот делают шекконары, таинственные обитатели болот, которых гаррапы заставляют работать на себя.

— Видеть, какой толстый шекконар, — зашептал на ухо советнику Шуни. — Специально кормить, так. Долго кормить. Специальными маслами мазать.

— А почему он голый? — так же тихо спросил Стверцов.

— Так удобно, — ответил Шуни.

Тем временем гаррапы в кожаных фартуках подхватили под руки голого шекконара, подвели его к станку. Стверцову показалось, что шекконар пытался противиться этому, но то ли слаб был совсем, то ли особого желания у него не было, только гаррапы легко уложили его на доску.

— Что происходит? — в полнейшей растерянности произнес Стверцов.

Ему никто не ответил.

Один из гаррапов-мастеров посмотрел на Даш-Даш Катуна. Отец нации благосклонно наклонил голову. Мастер, что стоял ближе к столу, взял в руку нож с длинным узким лезвием. Бедняга-шекконар, казалось, не понимал, что происходит. Должно быть, перед началом операции его опоили дурманящим настоем. Разинув рот, шекконар вытаращенными глазами тупо пялился перед собой. И вдруг заорал, — громко, протяжно, с надрывом, — казалось, с криком этим жизнь уходит из тела.

— Что вы делаете! — закричал Стверцов, которому наконец стало ясно, что за роль была отведена шекконару в процессе изготовления шейота.

— Так надо, — объяснил ему Шуни.

— Прекратите! — Стверцов рванулся было вперед, но на плечах у него повис Шуни, маленький, но сильный. — Это же человек! Такой же, как и вы!

— Не так, — с улыбкой посмотрел на Стверцова Даш-Даш Катун.

— Не человек — шекконар.

— Шекконар жить в болоте, — добавил Шуни. — Ходить голый и не уметь говорить, как ты и я. Зато болото делать кожу хорошей.

Стверцов с ужасом посмотрел на свои руки, затянутые в шейото-вые перчатки, которые были так легки и удобны, что он совершенно про них забыл. Его передернуло от омерзения. Следовало немедленно стянуть перчатки с рук и кинуть на пол. Или лучше в лицо Даш-Даш Катуну, чтобы гаррап понял… Чтобы все они поняли… Снова закричал привязанный к станку шекконар, и Стверцов понял, что он ничего не сможет сделать, потому что сейчас потеряет сознание.

* * *

— Почему вы сразу не рассказали мне?!

Посол посмотрел на ворвавшегося в кабинет Стверцова и тихонько, почти неслышно похлопал ладонью по столу.

— Присядь, сынок.

Стверцов точно на невидимую стену налетел. Он ожидал всего, что угодно — упреков, оправданий, обещаний, угроз, — только не обращения «сынок».

— Сядь, сядь, — повторил свой жест Криглов.

Стверцов тяжело выдохнул застоявшийся в легких воздух и без сил упал в кресло.

— Вы должны были сразу все рассказать, — произнес он. — А не укорять за то, что я надел костюм из шейота.

— Да? — губы посла скривились: что сие означало, насмешку или презрение, поди разбери. — И что бы ты после этого сделал? Полагаю, умотал бы с Нионы первым же рейсом. Тебе нужно было время, чтобы не просто понять, а почувствовать, что представляет собой Ниона.

— Мой предшественник…

— …именно так — и поступил, когда узнал, что собой представляет шейот.

— Как? — Чтобы не смотреть на Криглова, Николай прикрыл глаза ладонью. — Как вы могли допустить такое?

Посол откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе.

— Начнем с того, что не мы шейот придумали. Гаррапы испокон веков носили одежду из кожи шекконаров. Я как-то раз поинтересовался у гаррапа-мастера, не приходилось ли ему выделывать кожу представителей других рас. Он пришел в ужас от самой мысли о том, что человеческую кожу можно использовать для изготовления одежды.