«Если», 2004 № 06

«Это меня видят, — странно разволновался Аххарги-ю. — Это мною восхищены. Значит, чувствуют красоту, только стесняются». А другу милому теперь точно кранты. Вдряпался.

Пронизывая чудовищные пространства, Аххарги-ю величественно плыл над веками.

Планета Земля медленно поворачивала под ним сочные зеленые бока. Теплый дождь упал на пустую деревню, на замшелые крыши. Потом из ничего, как горох, просыпалась в грязные переулки и в запущенные огороды вся наглая триба Козловых. Лупили глаза, икали, думали, что с похмелья, щупали себе бока. Собаки гремели цепями.

Выпучив красные глаза, ломились сохатые в деревянный загон, где скромно поводила короткими ушами некая казенная кобыленка. А какой-то один Козлов, спьяну-та, шептал одними губами:

…Лицо свое скрывает день;
поля покрыла мрачна ночь;
взошла на горы чорна тень;
лучи от нас склонились прочь;
открылась бездна звезд полна;
звездам числа нет, бездне дна…

Видно, что красотой стеснено сердце.

Аххарги-ю даже застонал, жалея друга милого.

…Уста премудрых нам гласят:
там разных множество светов;
несчетны солнца там горят,
народы там и круг веков:
для общей славы божества
там равна сила естества…

Прощай, прощай! Друг милый, прощай!

…Что зыблет ясный ночью луч?
Что тонкий пламень в твердь разит?
Как молния без грозных туч
стремится от земли в зенит?
Как может быть, чтоб мерзлый
пар среди зимы рождал пожар?..

Ефиоп изумленно спросил: «Абеа?».

Было видно, что он-та уж никогда не будет торговать самками.

А станут дивиться: почему так? — он ответит. Непременно с разумным оправданием. Вроде такого: алмаз тоже вот бесцелен, он никогда не заменит самую плохую самку, а — смотрите, какой неистовый блеск! Короче, за братьев Козловых можно было не волноваться. Они вошли в вечный круг.

Да и в самом деле, что красивей нежной девки, холодного алмаза, волнистого ножа из шеффилдской стали?

Вот дураки, если не поймут. □

Роберт Рид ОТКАЗ

_{Иллюстрация Андрея БАЛДИНА}

Май 2011 года

Майкл навсегда запомнил, как плакала тогда его мать. Конечно, корабль чужих — это не шутка. Он казался крошечной искоркой, хотя люди и утверждали, что объект этот больше самой Луны, и двигался вовсе не быстро, от ночи к ночи становясь лишь на самую малость ярче. Но за днями шли дни, и взрослые просто не могли думать ни о чем другом. Они говорили, что Чужаки ведут передачу. Еще взрослые говорили, что пришельцы принадлежат к какому-то там галактическому Союзу, и событие это станет величайшим во всей истории человечества. Чужие прибыли, чтобы предложить людям место в их Союзе (хотя никто не знал, что он собой представляет). Мать Майкла, печальная и мечтательная женщина, склонная к порывам энтузиазма, с готовностью Верила во все хорошее. Сидя рядом со своим сыном, она обещала ему:

— Все теперь переменится. Пришельцы начнут регулярно посещать нас, мы построим собственные корабли и улетим к звездам. Мы узнаем удивительные вещи, мой милый. Жизнь людей изменится к лучшему. Она станет дольше, а мы здоровее и счастливее. Ты и представить себе не можешь все хорошее, что произойдет на Земле. Никто не может.

Майкл представил себя лидером команды. Как он бросает мячик аж с правого поля на первую базу. А потом, дав волю воображению, добавил к этому подвигу еще и победную пробежку вокруг поля.

— Разве их корабль не прекрасен? — спросила мать. Он смотрели последние новости, появлявшиеся на экране старенького телевизора. Сам Майкл видел только пятно света, еще не решившего, какой цвет ему надлежит приобрести.

— Он состоит из плазмы, — пояснила она, словно бы это слово что-то говорило ему. — Я знаю, что корабль этот размером с планету, хотя и не весит так много. Он похож на пузырь яркого золотого света. В самом деле, он подобен дыханию, исходящему прямо из уст Господних.

Странное сравнение, решил Майкл. Тут мать одарила его жестким и суровым взглядом — как в те мгновения, когда нужно было ехать к дедушке с бабушкой или долго сидеть в церкви. Или просто когда новый приятель собирался остаться на ночь. Майкл напрягся.

— Пришельцы хотят поговорить с каждым из нас. Причем с глазу на глаз.

Мальчик кивнул:

— Хорошо.

— Это просто формальность, — заверила мать. — Процедура, которую проходят все, прежде чем сделаться полноправными членами Союза. — Мать редко улыбалась, но в тот миг на губах ее появилась улыбка. Сделавшись вдруг молодой и красивой, она радовалась золотому пятну на телеэкране, а ладони словно танцевали у нее на коленях. — Собеседования не будут долгими и трудными. Однако пройти их придется всем. Понимаешь, Майкл? Таковы правила.