«Если», 2004 № 07

Где-то за спиной Хасана мелькнула симпатичная девушка с пушистым полотенцем в руках. Потом Хасан увел коммуникатор в сторону. Разумеется, ни о какой эротике не было и речи — на Гедонии все было возведено в ранг искусства и все означало именно то, что означало. Массажная церемония — это не более чем массажная церемония. Секс — совсем другое искусство.

— Ты можешь уволиться, — сказал Алекс.

— Уже бегу, капитан, — грустно сказал Хасан.

Алекс сложил коммуникатор. Никаких претензий к Хасану у него не было. Эта игра длилась уже три года: техник при каждом удобном случае подчеркивал свою независимость.

Первой в номер Алекса вошла Вероника. Высокая, худощавая, с нервным печальным лицом, длинными черными волосами, собранными в косу, она, казалось, совершенно не вписывалась в обстановку.

— Вечер добрый, капитан, — сказала женщина.

— Добрый, — Алекс кивнул на ближайшее кресло.

Вероника прошлась по гостиной, оглядывая обстановку, потом со вздохом села. Произнесла:

— Затейливо. Тебе нравится? Алекс пожал плечами.

— А у меня номер в стиле «дышащий песок», — с отвращением сказала Вероника. — Пустыни Нангиялы. Вся мебель динамическая, с аэроподдувом. Пол — песок. Рассказать, как осуществляется смыв в унитазе?

— Да не может быть, — Алекса передернуло.

— Вот-вот. Может, — Вероника достала сигареты, закурила. — На сколько ты «поднял» адмирала?

— Пятнадцать миллионов.

Вероника покачала головой. На миг ее взгляд затуманился — в глубинах ее сознания сейчас шла многофакторная оценка: благосостояние Гедонии высокое, жадность правительства тоже высокая, личность адмирала Корда, репутация команды Романова…

— Значит… Вероятность нашей гибели — шестьдесят восемь- семьдесят процентов.

— Плохо, — искренне огорчился Алекс. — Я думал, пятьдесят на пятьдесят.

Вероника только развела руками. Психологи-спец редко ошибаются. Даже травмированные так серьезно, как Вероника.

— Как малыш? — спросил Алекс.

— Нормально, — Вероника кивнула. — Очень рад. Если мы получим пятнадцать миллионов… делим поровну?

— Как всегда.

— Тогда я смогу купить ему тело.

— То есть ты — «за»? Не уточняя детали? Вероника кивнула:

— Даже если нам снова придется восстанавливать корвет Тайи… Другого ответа Алекс и не ждал. Он тоже достал сигареты, закурил.

Через минуту вошел Хасан. Маленький, смуглый, пухленький, с пушком над губой, Хасан походил на ленивого перекормленного тинэйджера, растящего первые усы. Но он был одним из лучших в человеческом космосе техников, специалистов по нестандартному оборудованию. Может быть, самым лучшим.

— Беремся? — плюхаясь в кресло, спросил Хасан.

— Пятнадцать лимонов.

— Унести бы ноги, — только и сказал Хасан. Покосился на Веронику.

— У нас примерно один шанс из трех, — ответила психолог.

— Ничего, приличненько, — Хасан улыбнулся. — Честное слово, уйду в отпуск. На полгода. И просажу все свои деньги на Гедонии.

— Так понравился массаж? — поинтересовалась Вероника.

— И массаж тоже. Господи, я и не подозревал, что со ступней можно сделать такое, что я буду вопить от восторга!

— Натурально вопить? — спросил Алекс.

— Капитан, — укоризненно сказал Хасан. — Я человек, не склонный к преувеличениям!

— Люблю я вас, ребята, — сказал Алекс с удовольствием. — Особенно за скромность.

Вошел Демьян. Не вошел — будто возник между Вероникой и Ха-саном одновременно с чмоканьем двери. Улыбнулся капитану. Похлопал Хасана по плечу. Ободряюще посмотрел на Веронику и спросил:

— Как малой?

— Обеими руками «за»!

— Тогда и я согласен, — боец-спец снова неуловимо сместился, присаживаясь на кресло в углу. Двухметрового роста, широкоплечий, он внезапно стал почти незаметным. — Парня надо выручать, и раз гедонийцы платят…

— Еще как платят, — подтвердил Алекс.

— Спасибо, Демьян, — Вероника кивнула. — Спасибо вам, ребята.

Дверь хлюпнула последний раз, и появился Трейси — щуплый, нескладный, с черными линзами в глазницах, как принято в секте киберморфов. Ему нельзя было дать больше двадцати лет, но Алекс знал совершенно точно, что компьютерщику не меньше сорока. Слегка инфантильную внешность Трейси предпочитал по религиозным соображениям — как и черные линзы-импланты, как и старомодный электронный нейрошунт.

— Приветствую вас в своем сне, братья и сестры, — сказал Трейси.

— Садись уж, — добродушно сказал Демьян.

— Нет Бога, кроме Архитектора, и Нео — пророк его, — степенно произнес Трейси, садясь. — Что вы решили, братья и сестры?

— Ты в курсе, что нам предстоит? — спросил Алекс.

— Я был с тобой в твоей иллюзии, — Трейси поднес руку к нейрошунту. — Примите пакет, братья и сестры…

— Только не пакетом! — взмолился Хасан.

Но было уже поздно. Трейси никогда не заботил вопрос, готовы ли братья и сестры общаться невербально. Если их импланты — неважно, электронные или биологические — были отключены, Трейси включал их дистанционно, используя только ему известные ошибки протокола.

Несколько секунд царила тишина. Потом засмеялся Демьян:

— Ну надо же! Работа для меня. Боевая операция!

— Работа для всех нас, — поправил его Алекс. — Трейси, ты сломал правительственную сеть?