«Если», 2004 № 01

Конечно, можно измыслить нечто совсем уж из ряда вон выходящее, но у таких существ будет настолько мало общего с человеком, что конфликт, положенный в основу сюжета, зачахнет, не развившись. Возьмем, например, фантастические существа на принципиально иной химической основе (скажем, в их организмах углерод заменен на кремний, а водород — на фтор). Человек не может тесно контактировать с ними, дышать одним воздухом, любить, конкурировать, ненавидеть — повода для конфликта не возникает. Весь сюжет сводится к невозможности контакта, как в «Сердце Змеи» Ивана Ефремова, где люди, встретив в глубоком космосе прекрасных обитателей «фторной планеты», погрустили о невозможности братского воссоединения да и полетели дальше по своим делам…

Между прочим, крупнейших отечественных фантастов инопланетная зоология интересовала очень мало. В начале своей литературной биографии Ефремое (крупный ученый-палеонтолог) еще как-то обращался к «палеофантастике». Выдвинул биологически достоверную гипотезу о природе олгой-хорхоя (гигантская многоножка, выбрасывающая в воздух быстро испаряющиеся на жаре соединения синильной кислоты), описал встречу античного грека с ископаемой гигантской гиеной, рассуждал о возможности фиксации облика динозавров в базальтовых пластинах. Позже изобрел жителей фторной планеты. Но в самых значительных вещах — «Туманности Андромеды» и «Часе быка» — к фантастической биологии практически не обращался, разве что придумал «черный крест», напавший на экипаж Эрга Ноора… И. А. Ефремов был яростным проповедником антропоморфности разумных существ.

То же и со Стругацкими. В первой своей публикации (повести «Извне») они положили в основу сюжета путешествие землянина на инопланетном корабле-коллекторе биологических образцов. Чуть позже изобрели «красное кольцо» — венерианских бактерий, питающихся энергией ядерного взрыва («Страна багровых туч») и марсианских летающих пиявок («Стажеры»), ракопаука с Пандоры («Возвращение») и разумных собак-голованов («Обитаемый остров»). Но чем дальше, тем больше занимала фантастов не столько космозоология, сколько эволюция человека — «вертикальная эволюция», если пользоваться их терминологией. Кстати, именно А. и Б. Стругацким принадлежит первая отечественная биолого-феминисткая антиутопия («Улитка на склоне»). И загадочные инопланетяне-негуманоиды в «Малыше» уже остаются за кадром — важны не они, а судьба отдельного человека, в данном случае — космического маугли Пьера Семенова.

И Ефремова и Стругацких интересовал прежде всего человек — его сила и слабость, его возможности и пределы этих возможностей. А потому (если учесть, какое глобальное влияние оказали эти личности на развитие нашей фантастики) неудивительно, что «фантастическая зоология» у нас долгое время была не в чести. А затем научная фантастика надолго уступила свое место фэнтези с ее драконами, гоблинами и другими весьма специфическими созданиями, сконструированными уже не по биологическим, а по мифологическим законам…

Сегодня положение, кажется, исправляется. Примером тому, помимо уже упомянутых произведений Буркина, Громова и Плеханова, может служить и получивший ряд профессиональных премий «Спектр» Сергея Лукьяненко, где фигурирует сразу несколько инопланетных цивилизаций, и у каждой — своя, парадоксальная, с нашей точки зрения, биология.

ЭКСПЕРТИЗА ТЕМЫ

________________________________________________________________________

Возможно, вас удивило отсутствие в номере традиционного опроса. Нет-нет, мы эту рубрику не закрыли, и вы вновь встретитесь с ней в феврале. Однако, учитывая новогоднее настроение, мы решили совместить две рубрики, пригласив в «Экспертизу темы» большой отряд писателей-фантастов. Ну а статанализ проделают сами читатели. Итак, наш новогодний вопрос. Предположим, фантастам представилась уникальная возможность встретиться с самым настоящим инопланетным существом. Что бы они попытались у него выяснить в первую очередь?

Теперь наши читатели получили шанс узнать, какие идеи на самом деле бродят в головах наших авторов при мысли о Контакте.

ХОДЯТ ТУТ ВСЯКИЕ…

Эдуард ГЕВОРКЯН: