«Если», 2005 № 06

Теперь о ювенилизации нашей фантастики. Замечательно, что любой молодой человек, грамотно изложивший занятную историю, имеет немалые шансы вскоре вдохнуть аромат типографской краски своей первой книги. А там и вторая, глядишь, нарисуется… Это очень хорошо, что больше нет запретов. Талант, проведший годы в безвестности, угнетаемый цензурой или иными препонами, рано или поздно находит иные поля, а литературе с этого ущерб. Впрочем, стремительное омоложение авторского контингента хоть и не является главной причиной общего падения литературного мастерства, но все же выступает косвенным виновником.

Не будем утешаться тем, что в мейнстриме дела обстоят хуже, пусть они сами погребают своих мертвецов. Цеховые предпочтения все же честнее разговорчиков о целокупности литературы вообще, ее общечеловечности и пр.

Благостно настроенный читатель может ухмыльнуться: что же вы сеете уныние, в то время как наша фантастика цветет, благоухая? Мало того, что книг издается великое множество, так еще непрерывно формируются литературные группы, объединения, клубы и прочие образования. Это ли не доброе знамение, это ли не признак бурной литературной жизни?! Радостно же, когда возникают бригады молодых талантливых авторов и хором грозятся скинуть с «парохода современности» замшелых мэтров.

Правда, возникает смутное подозрение, что, вскарабкавшись на корабль, они попытаются сразу же открыть кингстоны.

Читая рукописи начинающих, невольно удивляешься даже не утрате мастерства. Пишущие в массе своей вообще не отличают текст художественный от набора фраз. Кто-то, правда, пытается связно изложить анекдот или перелопатить байку, но таких очень мало, и в перспективе, если/когда они научатся писать, то вполне могут пополнить собой легионы издающихся авторов. Но в неиссякаемом потоке, как правило, идут бессвязные зарисовки, какие-то притчеобразные обрывки без начала и конца, сумбурный полуграмотный пересказ набивших оскомину сюжетов, унылое описание своих переживаний на фоне галактических войн или вампирских пиршеств… Как-то неприлично даже напоминать школьные прописи о том, что рассказ — это не только завершенная история, что в нем должен быть внутренний конфликт, должна быть логика повествования и т. д. Малые формы — это все же концентрация идеи, слога, и не будем забывать о таких вещах, как сюжет, композиция, характеры наконец. Эксперименты хороши, поиски благородны, но ценятся все же находки. И сколько раз можно повторять: личное «я» автора, его треволнения и переживания мало кого волнуют, если автор еще не добился такой известности, когда каждое его слово на вес крутого гонорара. Но почему-то молодой талантливый кандидат в писатели, как правило, уверен в обратном. Тем более, что Сеть — великий обманщик — ему ласково шепчет: вот у тебя еще один читатель появился, вот еще один, и не десяток друзей-приятелей, а глядишь, сотня-другая ознакомится с твоим творением… «Меня читают, значит, я писатель» — этот девиз может начертать любой молодой автор на своем щите.

Самое обидное, когда у начинающего фантаста чувствуется неплохой творческий потенциал, но отсутствие жизненного опыта, непонимание, что у рассказчика историй должен быть не только хорошо подвешенный язык, но и еще кое-что за душой, часто приводят к неплохо сделанным… пустышкам. Но кто виноват в том, что традиции рассказа, короткой повести не просто забываются, а стремительно тают, как моргульский клинок в теле жертвы.

* * *

Есть большой соблазн назвать виновным… редакторов! Это они разбежались в голодные годы реформ кто куда, расточились, растаяли в дыму и чаде распада. Кое-кто (из самых бойких) переквалифицировался в писатели, решив: баста, сами с усами, зачем возиться с чужими текстами, когда на своих можно неплохо заработать. Таких, правда, немного, да и на ниве фантастики они практически не кормятся, так, пощипывают иногда. Другие просто умерли, потому что профессиональный редактор — как доброе вино, с годами становится лучше, а лучшие тогда были уже в годах. Редактор — своего рода ювелир, доводящий алмаз до бриллиантовой огранки. Редактор — строгий критик, тайный соавтор и наперсник интеллектуального разврата в одном лице. Редактор был в конце концов плотиной, сдерживающей напор стихии.

Плотина рухнула, и хлынул поток… э-э… ну, что хлынуло, то хлынуло.

Не будем утешаться законом Старджона, гласящим, что 90 % всего — сами знаете что… Без удобрения, конечно, не вырастет добрый злак. Но не всякое дерьмо одинаково полезно. В фантастике, как в никаком другом направлении литературы, срабатывает закон больших чисел, а при нынешних тиражах, приходящихся на условного автора, мы получаем условного читателя, значительно «похудевшего» за последние десятилетия. Более того, «отягощенность» фантастики идеями и внехудожественными функциями воспринимается как досадный пережиток.