«Если», 2006 № 05

После окончания второй мировой войны он присутствовал на ежегодной встрече Британского межпланетного общества, куда был персонально приглашен Президентом этой организации — Артуром Кларком. И съездил в сентябре 1948 года во Вроцлав, где собирался Всемирный конгресс борцов за мир. А полгода спустя — в Нью-Йорк, на конференцию «Деятели науки и культуры — за мир во всем мире». Там же, в Нью-Йорке, Стэплдон в первый и единственный раз лично встречался с коллегами — американскими писателями-фантастами, среди которых его имя уже начало приобретать ореол легенды.

Под конец жизни он с головой погрузился в исследование мистического, или, как сейчас модно говорить, аномального. Смерть от сердечного приступа в сентябре 1950 года прервала работу над несколькими книгами сразу. Незавершенные и оттого еще более волнующие и загадочные «Четыре встречи» (воображаемые диалоги с Христианином, Ученым, Мистиком и Революционером) и «Открывая взор» вышли уже посмертно.

Олаф Стэплдон открыл взор многим. На место Человека в мироздании, на его возможное будущее. Подобно другим мыслителям своего времени, он не мог оставаться беспечным, но даже трагическая тема финала его «Последних и первых людей» не вносит в наши сердца безысходной тоски.

Во-первых, бесконечно далеко все это — вселенские катаклизмы, отнесенные в такую временную бездну, поневоле настраивают на философский лад. А кроме того… Когда слушаешь величавый трагический финал симфонии, слезы сопереживания — святые слезы искусства — подавляют слезы другие, вызванные страхом и отчаянием. А ведь последние страницы его романа полны музыки!

«Сам человек, в любой малой частичке своей — есть музыка, героическая тема, которая только подчеркивается грандиозным аккомпанементом из штормов и звезд. Человек в своем измерении вечно прекрасен в вечном ходе вещей. До чего же прекрасно быть человеком. Только осознание этого позволяет нам двигаться вперед с улыбкой в сердце, в мире с самими собой и с благодарностью нашему прошлому и нашей собственной дерзости. Ибо мы, по крайней мере, можем вслушиваться в эту прекрасную музыку, которая зовется человеком».

БИБЛИОГРАФИЯ ОЛАФА СТЭПЛДОНА

Научно-фантастические книги

1. «Последние и первые люди» (Last and First Men, 1930).

2. «Последние люди в Лондоне» (Last Men in London, 1932).

3. «Странный Джон» (Odd John, 1935).

4. «Создатель звезд» (Star Maker, 1937).

5. «Сириус» (Sirius, 1944).

6. Сб. «К концу времен. Лучшее Олифа Стэплдона» (То the End of Time. The Best of Olaf Stapledon, 1953). Под ред. Б.Дэвенпорта.

7. Сб. «Зов далекого будущего. Отдельные научно-фантастические рассказы и фантазии Олафа Стэплдона» (Far Future Calling. Uncollected Science Fiction and Fantasies of Olaf Stapledon, 1979). Под ред. С.Московица.

8. «Создатель туманностей» (Nebula Maker, 1976) — фрагменты.

ПРИЗ ЧИТАТЕЛЬСКИХ СИМПАТИЙ

В голосовании на приз читательских симпатий «Сигма-Ф» приняли участие 320 человек. Рассматривались, как обычно, только «бумажные» анкеты. Называем победителей.

Прежде чем познакомить вас с итогами голосования Большого жюри, предлагаем вспомнить недавний наш разговор с читателем Михаилом Хомяковым по поводу «вершин и холмов», состоявшийся в февральском «Фантариуме». Сейчас нельзя не подивиться прозорливости автора письма в редакцию, выбравшего в качестве аргумента три имени. И вновь посетовать на то, что в малой форме эти писатели выступают нечасто — правда, к счастью, почти всегда на страницах нашего журнала. Дались им эти романы…

Кстати — о романах. При том, что число их в очередной раз/год увеличилось, конкуренция острее не стала. Реально претендовали на власть (над сердцами и умами, естественно) всего три кандидата: Сергей Лукьяненко («Черновик»), Александр Громов («Феодал») и «объединенный кандидат» — Андрей Валентинов, Марина и Сергей Дяченко, Генри Лайон Олди («Пентакль»). Но в тройке догоняющих обнаружились два новых для жанра имени, что не может не радовать: это Иван Охлобыстин («XIV принцип») и Дмитрий Быков («Эвакуатор»). Компанию им составил «внежанровый» возмутитель спокойствия Виктор Пелевин («Шлем ужаса»). Остальные десять романов, выдвинутых на соискание премии, оказались далеко позади.