«Если», 2006 № 10

— Ну да… Сперва благотворительные обеды для массы беспризорных ребят и бомжей, потом энергетические импульсы на секретной частоте. Занесенные в организмы этой кормежкой препараты резко снижают иммунитет. Люди начинают помирать пачками, но не так, чтобы в один день, а в зависимости от возраста, состояния здоровья и тэ дэ… Причем тихо и непонятно отчего… Поскольку они люди никому не нужные и нигде не учтенные, гибель эта зачастую остается незаметной. Особые команды заключенных по ночам собирают погибших, зарывают в укромных местах. Потом сами потихоньку отдают концы.

— Я об этом слышал. Но ведь раскрыли, пересажали гадов…

— Кого пересажали-то? Стрелочников.

— Но ведь это было лет десять назад…

— А Юрий Климчук и начал копать под «Волос» десять лет назад… Видимо, он успел загнать весь материал в Информаторий под очень сложным паролем ударного уровня. Когда он срабатывает, происходит информационный выброс. Моментально, на все студии и каналы планеты. И уже ничего не спрятать, не сдержать… Ну, помнишь, как было после гибели императора Андрейки? Похоже только, что тогда это сделали сами заговорщики, чтобы застолбить права регентства… А если подноготная «Волоса» всплывет сейчас, будет драма имперского масштаба. «Волосяных» агентов нынче внутри власти несчитано. Ты знаешь, людоедские планы очень живучи. Идеи «стерилизации» потихоньку сочатся наружу вновь…

— Я слышал кое-что, но думал, что это досужая трепотня.

— Большинство населения в Империи думает так же. До политики ли, когда задача одна: выжить и прокормить детей… Проще не пугать себя, а уповать на Регента, который наш отец и надёжа… А Регенту и властям такое население на фиг не нужно. Одна морока с ним: кормить, учить, лечить… Им-то, «судьбоносным», кто нужен? Они сами, родимые, и обслуживающий персонал. То есть силовая охрана, поставщики энергии, лакеи и добытчики природных ресурсов, чтобы было что продавать. А остальных куда? Беспризорников, пенсионеров, инвалидов, безработных… Знаешь, все эти вопли: «Ах-ах, рождаемость падает, Империя в опасности!» — они для дурачков. Идеологи правящего клана давно подсчитали: для их благополучной жизни надо, чтобы населения стало вполовину меньше. И понятно, кого следует убрать в первую очередь. Как ни в чем не виноватых куриц при подозрении на птичий грипп.

— Виктор, ну а все-таки при чем письмо-то?

— Личный пароль для Информатория — штука практически не подверженная расшифровке. Он строится где-то на подсознании, на разных эмоциях. Есть слабенькая надежда нащупать его, если вдруг ощутишь какие-то настроения его хозяина. Вот и пытались, видимо, эти настроения, интонации как-то уловить. Сам Климчук не сломался, вспомнили про сына. Здесь надежда, конечно, призрачная, но что делать-то? Страх велик, надо использовать малейшие шансы. Потому так и возились с беднягой Грином. Даже сторожа вогнали…

— Какого сторожа?

— Ампула — это сторож. Делают один укол и объявляют «пациенту», что через месяц ему крышка, если не сделают второй. И это правда. Человек, особенно мальчишка, оказывается на психологической привязи. Не только боится убежать, но и боится вообще. Как говорится, слабеет духом… У этих сволочей в «Волосе» были хорошие лаборатории, особенно развита лекарственная отрасль. Есть препараты, не известные в обычной фармакологии.

— В том числе и этот, в ампуле?

— В том-то и дело. На стекле написано «Темпотоксин». Я немножко занимался такими вопросами, знаю, что в обычных условиях эту дрянь изготовить нельзя.

— Почему?

— Там, говорят, что-то замешано на свойствах времени. Вроде бы небольшая часть корпускул временного потока внутри препарата по какой-то причине начинает вращаться в обратную сторону. Это обуславливает особые свойства… Попытаться изготовить это зелье можно, если есть образец. А он — внутри стекла. Можно взять остаток из ампулы, когда вскроешь для укола, а раньше — никак: жидкость почти сразу теряет свойства на воздухе.

— Таким образом эта ампула у нас единственная?

— Увы. Дороже золота… Я запру ее в сейф и отдам Грину, когда подойдет срок… Кстати, где он сейчас?

— Спит. Умаялся за день. Толь-Поли то и дело ездят на нем верхом, и он, кажется, счастлив от этого. Похоже, что у него дар общения с малышами…

Глава 2

К нему пришли счастливые дни.

Порой счастье казалось непомерным — это как будто пытаешься вдохнуть весь окружающий тебя радостный воздух и не хватает легких. Радостей было много. Это и ощущение своего дома — прочное, похожее на недавно истопленную кирпичную печь (Грин иногда как бы прижимался к ней, впитывая тепло и вздрагивая от запоздалого, уже нестрашного озноба). Это и понимание, что есть братья и сестры. И чувство прочной безопасности. И память о том, что спасительная ампула в крепких дружеских руках… Порой царапала тревога за Пузырька и Тюнчика, но подпоручик Витя Петряев (такой простоватый, даже слегка забавный на вид, но, видимо, всемогущий) пообещал: «Постараемся найти…»

Было еще и восторженное изумление от того, что все это свалилось на него за какие-то два дня и все равно абсолютно по правде…