«Если», 2009 № 07

Десять солов назад лиценциаты прилетели с Лунной базы на орбитальную станцию Хубу. Ивен Летчик друзьям дочери не мешал. В конце концов, лангуры и хульманы сами выбрали способ провести лето. К сожалению, у Иры Летчик наметились некоторые проблемы (бессонница, провалы в памяти), и врачи оставили ее на борту. После бурных развлечений следовало выспаться. Занялась этим девочка, проводив лиценциатов на Марс. Прикорнула в кресле как раз после обеда — в 14.40 по бортовому времени. Робот Мак тщательно фиксировал все происходящее на борту. Получалось, что в первый день лиценциатка спала ровно шесть часов тридцать одну минуту. Ничего особенного, но на другой день она уснула в 14.51 и проспала опять шесть часов тридцать одну минуту. На третий день…

Тенденция улавливалась.

ДОМЕН ЛИЦЕНЦИАТОВ (как мы отожгли летом)

Ира Летчик

СТРАСТНОЕ ДИТЯ

На крыльях ночи Время — ветра страстное дитя,
все летит, бежит от тебя, говоря миру: «Нельзя!».

Нельзя его превозмочь, нельзя его любить,
нельзя сказать: «Прочь!», нельзя воротить.

И еще много всяких «нельзя» гремит над Землей,
и тихо плачу я, забытая мечтой.

Но вера в тебя, мой друг,
укрепляет меня, хоть и снег вокруг.

Ира Летчик

Черный ровер сбросил информацию китайцам, а на Марсе китайцев — тысячи. Они живут в Чайна-тауне, дышат искусственным воздухом и упорно, без перерыва, смотрят в микроскопы и телескопы — попробуйте напастись научными открытиями на такое количество умных людей. В давние-давние времена люди страстно гонялись за благородным желтым металлом, а сейчас черные роверы гоняются за благородной научной информацией. Чтобы первым прийти к богатой жиле, самые умные садились на быстрых коней и с лопатой в руках наперегонки мчались на далекий прииск. Вопрос: а что делали самые-самые? Ответ: торговали лопатами.

Ровер сбросил информацию, и сразу стало видно, как массово китайцы мечтают о великих научных открытиях. Межпланетную сеть облетело потрясающее известие: китайцы открыли жизнь на Марсе! Веками искали эту жизнь, найти не могли, а тут — сразу! Причем не примитивную, не какие-то там ископаемые останки, не туманный намек на что-то необычное, ужасно далекое от нас, вроде смоллет, а самую настоящую — белковую! Престарелый доктор исторической медицины Ли Сын-ман, юный магистрант Пай-ку и еще более дурной лиценциат Ду-си почти одновременно заявили: на планете Марс, на каменистой земле Темпе, ими только что зафиксировано активное облачко органики (возможно, разумной), в состав которой входят мочевина, аммиак, пуриновые основания, креатинин (хорошее название для пытливых исследователей) и, в малых следовых количествах, производные продуктов гниения белков.

Крейзи кризис: следы щавелевой и молочной кислот тоже обнаружили.

Цикада

Голый чел исчез, а попугай остался. Рупрехт посмотрел на него и почему-то сказал: «Помните лунное кафе, в котором подавали гениталии енота?» Попугай ответил: «Вот ловко!», а Ханна Кук поджала губки. Тогда Рупрехт начал определять глубину виртуального колодца, к которому мы вышли.

«Вам бы всё играть, Рупрехт».

А что остается? Фанзы, кумирни, храмы, колодцы, ажурные мостики и тихие водоемы — на Марсе ни к чему нельзя притронуться. Все — мираж, обман. Конечно, китайцы возведут на планете и настоящие города, но для этого нужна настоящая атмосфера. А чтобы создать настоящую атмосферу, надо по-настоящему взорвать Аскрийские ледники. Попугай будто чувствовал мои мысли: тревожно оборачивался, смотрел с Костиного плеча. Чтобы удивить птицу, я пустила по сьютеллу роскошную фиолетовую волну, отрастила и сбросила рыжую шевелюру.

Попугай заорал: «Вот ловко!»

«Почему он ничего другого не говорит?»

«Потому что он — наведенное изображение».

«Ну да, наведенное! У тебя плечо под ним прогибается».

«Ну, не знаю, — ответил Костя. — Может, это не попугай тяжелый, а я слабый».

«Вернемся на станцию Хубу, — пригрозила я попугаю, — отдам тебя Ире Летчик».

Попугай похлопал крыльями — не знаю, что хотел сказать этим.

«Костя, ты знаешь, какое слово первым произнес доктор Микробус?»

Костя не знал. А я недавно проштудировала «Жизнь в Дарджилинге», поэтому знала. Маленького Микробуса мама-химик часто брала в лабораторию. Колбы, вытяжные шкафы, платиновые тигли, запахи, вентиляционные установки — ужас как интересно, а маленький Микробус молчит. Смотрит и молчит. Ни на какие вопросы не отвечает. Или не нравится ему все это, или какие-то проблемы с речью. Так бы это и длилось, но однажды по лаборатории распространился какой-то непонятный запах. Вот тогда маленький Микробус посмотрел на маму: «Парааминоарсенбензолгидрохлорид!»

«Как блаженна ты, цикада, ты живешь в ветвях деревьев, ты сыта одной росинкой».