«Если», 2009 № 10

– В восьмой и семнадцатой парах. - Хелен прятала глаза, как будто именно она была ответственна за человеческий геном. - Но известны еще не все…

– И заблокировать их, конечно же, пока не удалось? - продолжал допытываться Дэн.

Хелен скорбно покачала головой.

– Доктор Накамура - ведущий специалист по этой проблеме, - сказала она. - Он очень торопится. Обычно метаморфоз у человека происходит в возрасте от двухсот двадцати до двухсот сорока пяти лет, но бывают случаи, когда он начинается раньше. - У доктора Накамуры мало времени.

– Я хочу увидеть брата! - решительно заявила Барби.

– Но… вы же видели…

– Никаких «но». Я так хочу. Попробуйте мне помешать!

Если женщина не умеет при необходимости быть стенобитным тараном, ей не место в дальнем космосе. Варвара умела. Но даже я засомневался в наличии необходимости.

Она добилась своего. Я не поехал с ней. Не хватало мне еще услышать, как она кричит, обращаясь к студенистой туше: «Сережа! Сереженька!», или «Павлик!», или еще как нибудь. Я так и не спросил Барби, как звали ее брата, и теперь не хотел этого знать. А Дэн спустя несколько дней отправился осматривать отгороженный стальной сеткой залив в южной части Японского моря, куда свозили людей, прошедших метаморфоз, - вернее, уже не людей. Я никуда не поехал, с меня хватило и видеозаписей. Сказать, что мне от них стало тошно, значит ничего не сказать. Процесс метаморфоза просто кошмарен. Хорошо, что я просматривал эту запись на пустой желудок, и мне казалось, что было бы гуманнее не помещать проходящего метаморфоз человека в резервуар с морской водой, а позволить ему растечься по полу и высохнуть, как высыхает на песке медуза, или, еще лучше, пристрелить несчастного, не дожидаясь завершения процесса. Но применимо ли слово «гуманность» к существу, которое уже не человек? Или понятие «человек» теперь расширилось?

Меня тошнило от одной этой мысли. И еще, помню, я скрипел зубами от того, какая же все-таки природа подлая штука. Возьмет да и ткнет носом своего царя в самое что ни на есть животное начало, которое прячется в нем, и еще выставит это напоказ - идите все сюда, любуйтесь! Сволочь. Вернувшийся Дэн попытался объяснить мне, какая вышла закавыка с человеческим геномом и почему до сих пор ничего не удалось сделать, и мне даже казалось иногда, что я понимаю, о чем идет речь. Во всяком случае, я, кажется, понял, почему отвечающие за метаморфоз гены не были обнаружены раньше.

– Их принимали за древние псевдогены, уже не способные ничего кодировать, а они были просто выключены. Другими генами, некоторые из которых также принимались за псевдогены и даже за нитроны…

– За что?

– За бессмысленные участки ДНК. К сожалению, гены, кодирующие белки, ответственные за метаморфоз личинки во взрослый организм, сохранили функциональность. Равно и гены, играющие роль «часового механизма» и «спускового крючка»…

Он еще долго просвещал меня. Для него, биолога, все это было прорывом, фейерверком открытий, он прозевал этот фейерверк и теперь упоенно наверстывал упущенное. У меня же были совсем другие эмоции.

Я - личинка. Все мы личинки. И это прекрасно, потому что взрослый - безмозглый медузоид, бессмысленный и отвратительный. Бобугаби. Я прекрасно понимал кулюгулян. Сама натура носителя разума протестует против того, чтобы показывать ЭТО чужим. Это беда. Это унизительная и страшная плата за долголетие. Всегда надо платить. Казалось бы, вывернулись, обвели природу вокруг пальца - ан нет, кредитор все равно придет и предъявит счет. Плати.

И ведь как ловко обставлено дело! Никто не хочет превращаться в бобугаби, сама мысль об этом ужасает больше, чем мысль о смерти. Наверное, каждый человек мечтает умереть в почтенном возрасте, но все же до метаморфоза. А не выйдет умереть естественной смертью - покончить с собой. Ага, как же! Я узнал, что количество пожилых самоубийц на Земле действительно увеличилось, но в общем ненамного. Оно и понятно. Жизнь вообще хорошая штука, а жизнь на Земле за двести лет нашего отсутствия стала все-таки лучше, несмотря на многие странности, поначалу принятые нами в штыки. И каждому хочется пожить еще немного, еще что-то доделать, что-то прочувствовать… А когда наступает время, человек уже не человек и ничего не может, кроме как выполнять биологическую программу превращения в медузоида. И везут его в Японское море или какую-нибудь другую морскую резервацию и, если не хватает планктона, подкармливают какими-то отрубями, потому как убивать безмозглую животину, некогда бывшую человеком, - это похуже глумления над трупом. И родственники умершего в старости, но до метаморфоза, наверное, должны радоваться, как радуются кулюгуляне, катя на кладбище свои шаровидные гробы с неуспевшими превратиться в бобугаби покойниками…

И все же я согласился пройти процедуру блокировки генов старения. А вы бы отказались?