«Если», 2010 № 05

Желудок вскоре заурчал от голода, и этот звук оказался громче, чем грохот разрушения лагеря. Волвертон ничего не ел с тех пор, как отправился собирать образцы руд. Суждено ли им умереть с голоду на поверхности LGC-1? Вполне возможно, если только фильтры, обрабатывающие влагу в их скафандрах, не сломаются раньше — в этом случае они умрут от жажды. А если откажут батареи роверов, Гамма Южного Креста поджарит их заживо.

В наушниках раздался голос Джиоти.

— Нам не стоит ехать одним караваном. Мы скорее найдем пузырь, если разделимся.

— Разумно, — согласилась Нозаки. — Если увидите его, подайте сигнал.

Она наклонила джойстик влево и ушла от каравана под острым углом. Другие роверы тоже начали отделяться, направляясь в разные стороны. Вскоре они разошлись по всем направлениям, кроме того, где находился их лагерь. Никто не хотел возвращаться, даже несмотря на то, что гигантский жук наверняка уже покинул это место.

Двадцать минут спустя они увидели что-то над горизонтом. Объект был бы совершенно невидимым, если бы не заслонял звезды. Сначала Волвертону показалось, что это все та же машина, но вскоре он понял: этот новый объект куда больше.

— Нашли! — закричала Нозаки.

Когда она повернула ровер к аномалии, вверх взмыли сигнальные ракеты. Они преодолели слабую гравитацию и победоносно вспыхнули в нескольких километрах над поверхностью.

Волвертон волновался, хотя и не представлял, что они будут делать, когда доберутся до пузыря.

— Он удаляется от поверхности! — испуганно выкрикнула Джиоти. — Надо поторопиться, пока еще не поздно!

Волвертон выдохнул и осознал, что до этого невольно сдерживал дыхание.

Пока роверы неслись по бесплодной равнине, он разглядел то, о чем говорила Джиоти. Бесформенная черная граница пузыря находилась в нескольких метрах над поверхностью астероида и упорно продолжала подниматься.

— Как мы туда попадем? — спросил Волвертон.

Кто-то из ехавших впереди выпустил еще одну ракету. Светящийся след исчез внутри пузыря.

— Здесь слабая гравитация, — пояснила Нозаки. — Возможно, мы сможем догнать пузырь, если прыгнем, но сделать это нужно до того, как он поднимется еще выше.

Роверы собрались под аномалией, словно на пикник. Как только они остановились, Волвертон выпрыгнул со своего места и взмыл на метр над землей. Когда его ноги коснулись поверхности, он уже смотрел вверх, на пузырь. Снизу он видел находившиеся внутри него звезды — не те, которым следовало быть в этой части неба.

— Мы пойдем сквозь него? — спросил он.

— Если мы этого не сделаем, — ответила Нозаки, — нам конец.

— Край слишком высоко над землей.

— До него можно достать, если прыгать с багажника.

— Кто будет первым? — поинтересовался Заремба.

— Я, — тут же вызвался Волвертон, опережая Нозаки. Он хотел встретить ее на той стороне, чего бы это ни стоило.

— Молодец, — ободрила его Нозаки.

— Лучше поторопись, Волвертон, — сказала Лабутуну, заметно нервничая.

Волвертон отступил на пару шагов. Затем поднял голову к пузырю и побежал. Вскочив на багажник ровера, он оттолкнулся от него изо всех сил и прыгнул прямо во тьму.

Ожидая каких-нибудь изменений, Волвертон перевернулся в пустоте. Он ничего не почувствовал и боялся, что до пузыря так и не долетел. Хотелось, чтобы Нозаки летела рядом, держа его за руку.

Он посмотрел вниз, ожидая увидеть астероид, но в этот миг все изменилось. Поверхность покрылась кратерами, совсем не похожими на ту гладкую равнину, которую он видел из хоппера, впервые спускаясь на LGC-1.

Волвертон снова перевернулся — на этот раз пропали и солнце, и астероид.

— Нозаки! — позвал он. Ответа не последовало.

Он остался один. Волвертон не видел ничего, кроме тьмы и огоньков звезд. Инерция его движения ослабела. В какой-то момент он взглянул прямо на солнце, и стекло его шлема потемнело, отфильтровывая яркий свет. Эта звезда не походила на Гамму Южного Креста. Во-первых, она оказалась желтой с оранжевыми вкраплениями, а не кроваво-красной. Во-вторых, она была значительно меньше и являлась, похоже, звездой главной последовательности, как и земное Солнце.

Он что, оказался в другой звездной системе, или это — прошлое Гаммы Южного Креста? И почему его движение замедлилось?

Что-то тянуло его, пространство вокруг преобразовывалось в трубу. Его всосало внутрь, но не резко, а так, будто эта невероятная сила знала о хрупкости человеческого тела.

До тех пор пока в его баллонах остались кислород и азот, он будет жить. А потом…

За стеклом шлема неожиданно показалась поверхность зеленой планеты, местами затянутая полосками облаков. Тащившая его сила оказалась гравитацией. Его притягивало к поверхности планеты.

Или, по крайней мере, в том направлении. Несколько мгновений он болтался в трубе, а потом вдруг выпал на большую круглую платформу. Он упал на спину и посмотрел на трубу, змеей тянувшуюся сквозь облака.