«Если», 2010 № 06

Присутствующие в сборнике критические произведения разных лет, созвучные повести, подтверждают, что соавторы далеко не случайно отправили Максима Камерера в сердце Островной империи. Писатели долго шли к этому тексту, много лет вели непрерывный диалог с творцами Полдня и вот, наконец, достигли кульминации, разродившись… Чем? Нам предложена редкая разновидность критического исследования, представшего в образе художественного текста. Это высшая форма доверия одного автора к другому. Как далека «Операция…» от остроумных, но неглубоких интерпретаций классики! Именно поэтому вторая повесть «Ключ к свободе» выглядит в книге откровенно лишней. Она настраивает читателя на легкомысленную волну, свойственную фанфикам-анекдотам, и разбавляет серьезный философский настрой авторского послания.

Николай Калиниченко

По логике Клио Майкл Флинн. Эйфельхайм. АCT — Астрель

Семь веков назад в лесу рядом с деревней Оберхохвальд оказался потерпевший крушение корабль инопланетян. Сюжетный почин, на первый взгляд, обещает рассказать криптоисторию палеоконтактов в духе фантазий Эриха фон Дэникена, разве что перенесенных в реалии европейского Средневековья. Однако писатель обводит легковерного читателя вокруг пальца: речь в романе пойдет о квантовой физике, теологии и истории науки. Помимо прочего, разумеется.

Майкл Флинн известен у нас НФ-триллером «В стране слепых», интрига которого основана на клиологии — выдуманной автором науки, предполагающей математическое моделирование исторических процессов. Ведь всегда найдутся желающие стать конструкторами истории.

Упоминание этого романа двадцатилетней давности, вероятно, не имело бы большого смысла, не принадлежи Флинн к той разновидности авторов, что из разрозненных кирпичиков своих произведений выстраивают единое мироздание.

В новом романе, завоевавшем Премию им. Роберта Хайнлайна и номинированном на «Хьюго», Флинн вновь обращается к клиологии. На сей раз устремления ученых направлены не в будущее, а в прошлое.

Забегая вперед, заметим, что события, описанные в «Эйфельхайме», откроют человечеству дорогу к иным мирам, где развернутся действия других произведений Флинна (например, переведенного у нас рассказа «Ладони Бога»).

Историк Том Шверин обнаруживает странную аномалию, связанную с «моделью пространственного размещения поселений». Исторические изыскания, предпринятые им в области топонимики и картографии, указывают на загадку Эйфельхайма — поселения, заброшенного во время чумы и овеянного столь дурной славой, что место, вопреки законам клиологии, так и осталось незаселенным.

В это же время подруга Шверина, физик Шерон Нэги, ведет работу над новой космологической теорией и — вот она, роль личности и случайности в истории — невольно способствует разгадке принципов передвижения инопланетного корабля. Впрочем, заковыристые научные построения, покушающиеся на постоянство скорости света, в романе отступают на второй план. Основная сюжетная линия отнесена в Средние века. Описание встречи представителей инопланетной цивилизации с землянами во времена феодализма для фантастики не ново. Вспомним хотя бы классический «Крестовый поход в небеса» Пола Андерсона. Впрочем, среди вдохновителей Флинна мы найдем и Умберто Эко.

Важное место в книге занимает практическая демонстрация становления натурфилософии из схоластики, или масштабнее — становление научной картины мира, идущей на смену господствующему религиозному мировоззрению. Упоминаются в романе и видные мыслители, сделавшие первые шаги на пути перехода от познания Бога к познанию мира, созданного Богом, — Жан Буридан и Уильям Оккам. Последний даже становится эпизодическим персонажем повествования.

Идея гармоничного сосуществования двух парадигм мировосприятия, научной и религиозной, является одной из центральных в книге. Неслучайно уровень науки и технологий пришельцев, за исключением принципов межзвездного перемещения, вполне соответствует положению дел на Земле начала XXI века, что лишний раз подчеркивает: объектами авторского сравнения и изучения являются не инопланетная и земная цивилизации, а именно научный и религиозный взгляды на мир.

Автор отходит от традиционных для НФ взглядов на религию и заключает: если для понимания инопланетян необходима наука, то для их принятия — вера и моральные принципы добродетели и терпимости. Важное место в романе занимают и диспуты по вопросам религии негуманоидных, абсолютно чуждых нам пришельцев-крэнков.