«Если», 2010 № 07

Вскоре разбойники подошли к воротам замка. Мост опустился, шайка втянулась во двор. Вьюков загнали в здание под черепичной крышей, люди разошлись среди строений. Знамя, свисающее с башни, было едва заметно. Зенобия сдвинула око назад и вниз. Успела разглядеть скрещенные мечи на знамени и цветок над мечами, когда вошла Силия, чтобы помочь с утренним туалетом.

После завтрака Зенобия спустилась в хранилище. Досточтимый Кугель корпел над манускриптом, разглядывая в увеличительное стекло чей-то герб. Встретил Зенобию радушно и провел по кельям, заставленным полками. Полки набиты книгами - маленькими, большими и очень большими. А в дальней келье за окованной железными полосами дверью хранились самые древние. Пролистав одну из них, Зенобия удивилась: буквы шли ровными строками и одна неразличимо похожа на другую.

Это печатные книги, пояснил Кугель. В старину их печатали особым способом, но потом переписали вручную, чтобы искусство каллиграфии не пропало. Только хроники о легендарных временах решили не трогать, да и братьям-переписчикам веры не было, могли вычеркнуть не того, кого следует. Язык был незнаком, на выцветших картинках - непонятные устройства и сооружения. Некоторые похожи на башни, другие - на мельницы.

Уходя, она как бы случайно спросила, не помнит ли он, чей герб - два скрещенных меча под цветком? Ждала, что Кугель начнет листать геральдические таблицы, но старик молча показал на стену. Зенобия увидела флажки, развешанные в определенном порядке, и скрыла свое изумление за тем, что считала улыбкой.

Зенобия знала цену своего слова и не хотела продешевить. Во время приема в тронном зале приблизилась к группе придворных, толпящихся вокруг Деперо. Барон громко рассуждал об излишней сухости даконских вин. Остановилась, ожидая случая завязать разговор, посмотреть, стоит ли с ним иметь дело. Но судьба решила за нее.

- Не кажется ли вам, - сказал Деперо, - что воняет навозом? То дух продирается сквозь нужник, чтобы предупредить нас о злосчастиях?

Кто-то фальшиво хохотнул, другие испуганно отвели глаза. Барон сделал вид, что только сейчас заметил ее, и согнулся в нарочито низком поклоне. Вежливо кивнув, Зенобия отошла в сторону. Ни гнева, ни досады. Она знает, что делать.

Герцог впервые при всех выказал Фалину недовольство. Разбойники спалили деревню, увели вьюков, которые предназначались для гвардейцев, а наставник бездействует. Фалин выслушал, опустив голову, и смолчал, когда Деперо предложил назначить наставнику помощника.

- Если так будет продолжаться, - сказал герцог, - я соберу большой совет и сам наведу порядок. Идите, досточтимые, и подумайте об этом.

Члены малого совета поднялись с мест. Зенобия придержала наставника за рукав.

- Не хочешь узнать, откуда у Деперо столько золота?

Наставник вздрогнул, прожег ее взглядом и приложил палец к губам.

Поднялись в его кабинет. Нескольких слов хватило, чтобы он сделал должные выводы, позвал секретаря и велел седлать вьюков.

- Прошу извинить! Срочные дела требуют личного присутствия.

- Не привлечь ли гвардию, дабы не было раздора? - спросила Зенобия.

- Умно, - сказал наставник. - Но если Гаэтано захочет предать?

- Разве ему надо знать больше того, что ты разделишь с ним славу поимки разбойников? Разделив, он будет с тобой, хочет того или нет.

5.

Опала брата герцогини поразила двор, как удар огненного камня Врага. Сторонники Деперо разбежались по имениями, но парочке худородных пришлось отнести свои головы на Черный двор. Герцогиня, доселе игнорирующая Зенобию, после ссылки барона в дальний гарнизон стала приглашать ее на игру в палочки. Наставник Фалин на малом совете лично ходатайствовал о возведении Зенобии в статс-дамы. Герцог поднял бровь и заметил, что вакансий нет, однако готов сделать исключение, если никто не возражает.

Никто не возразил.

Вельможи зачастили к ней. Тоже были охочи поболтать о чужих тайнах, и вскоре она поняла, что ими можно вертеть, как худородными. Словечко здесь, словечко там, что-то сбудется и запомнится, что-то нет, но это забудут. Пару раз приходил наследник в сопровождении Гаэтано. Спрашивал, как ускорить сватовство к красавице Ильзе, и нельзя ли поторопить отца именем духа-покровителя. Маршал слушал его нытье, иронично улыбаясь, а Зенобия напрямик спросила, в силах ли Гугон уберечь невесту от соблазнов двора? Не лучше ли дождаться, когда отец вручит бразды правления.

- С ним помрешь от старости, - брякнул Гугон.

Гаэтано попросил забыть опасные слова и быстро увел его.

После устранения Деперо отношения маршала и наставника снова ухудшились. Герцог тянул со сватовством наследника, и Фалин поддерживал его. Он понимал, что с появлением внуков возникнут мысли: не пора ли отцу уступить сыну власть. Маршал возвысится безмерно, а наставнику придется уйти на покой.