«Если», 2010 № 11

— Можешь забрать меня, если хочешь, но пропусти людей.

— Торгуешься? — в голосе муэдзина звучала насмешка. — А у тебя есть силы, чтобы удержать товар? Хорошо! Я пропущу людей. Но ты отдашь мне мальчика.

— О каком мальчике ты говоришь, почтенный?

— Не трать мое время попусту, хаким! — песок вокруг великана вскипел сотней маленьких вихрей. — Отдай мне своего сына и можешь убираться восвояси.

— Для чего тебе мой сын?

— Я воспитаю его. Обучу тому, что знаю. Мы сможем многого достичь вместе.

— Это неприемлемо.

— Я ждал такого ответа, — муэдзин поднял руки. По его зову из песка поднялись химеры. Их было множество. Тысячи гротескных созданий. Стражники сплотились вокруг Алтарева, подняли винтовки. — Ты зря покинул свой ковчег, хаким. Теперь я заберу всех.

Армия муэдзина медленно двинулась вперед.

— Нет! — внезапный порыв ветра взвихрил песок под ногами химер, заставляя творения саба вязнуть в субстанции, из которой они вышли.

— Мама пришла! — Егор заворочался в руках дяди. — Мама, здравствуй!

Из темноты возникла еще одна гигантская фигура. Азиза не уступала в росте муэдзину. Длинные черные косы женщины пребывали в постоянном движении, напоминая то щупальца кальмара, то извивающихся змей. Обнаженная и разгневанная, Азиза стояла перед сияющим великаном, словно ожившая ночная тьма перед яркой звездой.

— Явилась, — муэдзин сложил руки на груди. — А где же остальные отступники?

— Они не придут.

— Вот как? Не желают помогать тем, кто хотел забить их камнями и утопить в арыках? Это можно понять.

— Отпусти людей. Уходи.

— Что тебе до них? Неужели проснулись материнские чувства?

— Мы… я думаю, мы ошибались. Слишком увлеклись, разговаривая с песком. Утратили нечто важное. Забыли о цели.

— Наши цели давно не совпадают. Пока ты и твои прихвостни занимались самокопанием, я развивался. Сейчас ты увидишь результаты!

Муэдзин поднял руки к лицу и сорвал его, точно картонную маску. Из чудовищной раны извергся фонтан песка. Он засыпал грудь и плечи гиганта, поглотил яркий свет его одежд. В мгновение ока Ибрагимов утратил всякое сходство с человеком. Слуха людей достиг мелодичный шелест. Это миллиарды песчинок сдвинулись с места. Джиннит «шел» на зов муэдзина. Над равниной медленно и неотвратимо поднимался гигантский бархан. Нет, не бархан — волна из песка. Вдоль колоссального, растянувшегося на несколько километров гребня вспыхивали электрические разряды. Из глубины пустыни примчался горячий ветер, поднял в воздух красную пыль. Мгновение — и сестра Надира слилась с этой невесомой субстанцией, расстелившись над землей черным покрывалом, устремилась к подножию песчаного цунами.

— Что происходит? — обратился Надир к Гидеону, но ему ответил Егорка.

— Мама слилась с джиннитом. Она пытается помешать почтенному Ибрагимову обрушить волну.

— Ты можешь ей помочь?

— Нет. Ее желания слишком сложные. Я многого не понимаю.

— А как насчет твоих собственных помыслов?

— Моих? — мальчик удивленно заморгал. — Но папа говорил мне, что я еще слишком мал для собственных желаний.

— Человек не может быть слишком молод для желаний, — Менакер протянул руку и коснулся плеча Егора. — Желания — это все, что у нас есть, и сами мы венец чьих-нибудь желаний. Так уж все устроено.

— Я… я не знаю. Боюсь, — на глаза мальчика навернулись слезы. — Вдруг я причиню вред? Сделаю что-то не так.

— Ты сделаешь все правильно. Я верю в тебя, — Надир усадил Егора на парапет лицом к нависающей волне песка. — И почтенный Менакер верит, и Гидеон, и люди на палубах…

— И я… тоже, — Кулиев обернулся. На площадке стоял Алтарев. Он был сильно изранен. Костюм стражника висел клочьями. Из многочисленных порезов сочилась кровь. — Я верю в тебя, сынок. Покажи этому зарвавшемуся божку, что значит настоящий…

Волна накрыла транспорт.

* * *