Если, 2011 № 05

За все утро не произошло ничего примечательного. Вокруг станции не было заметно никакого движения, если не считать бродившей между постройками коровы, да изредка мелькавших в траве или в небе представителей местной фауны. Адоба не расставалась с передатчиком, но не слышала даже шипения статики. Солдаты проверяли и укрепляли баррикады перед дверьми и большими окнами; Сингх переходил от одного к другому, подбадривал или давал советы, однако охоты вести длительные разговоры ни у кого не было. Люди словно боялись, что их голоса могут привлечь ископов.

В конце концов Джуни, который все утро то появлялся в зале, то снова скрывался в дальних комнатах, подошел к окну и посмотрел на корову, которая вернулась в свой хлев и теперь жалобно мычала.

— Я должен выйти, — заявил он. — Мне нужно подоить корову и принести молока детям. Все равно ископы сегодня ничего не предпримут.

Сержант покачал головой.

— Нет, сэр. Пожалуйста, оставайтесь в здании.

— Но ведь это нелепо! — заспорил ученый. — Уже почти полдень, а мы так никого и не…

При этих его словах Ариана глухо ахнула.

— Полдень! «Время, когда солнечное знамя горит ярче всего…» Сержант, в одном из ископских мифов говорится, что полдень — час, когда умирают герои.

— А они считают нас героями?! Ну-ка, все по местам! — скомандовал Сингх. — Мэм и вы, сэр, пожалуйста, вернитесь к детям. И сообщите нам, если ископы попытаются ворваться через запасный вход.

Схватив Джуни за руку, Ариана потащила его в дальнюю комнату. Скорс, который тоже вышел в зал за несколько минут до этого, упрямо покачал головой, но она буквально втолкнула в коридор и его.

Джонсон проводил их взглядом, вздохнул и положил ствол винтовки на подоконник. Позади него захлопнулась дверь, ведущая в глубину здания. Какая-то птица выпорхнула из травы на склоне и стала подниматься вверх по крутой спирали.

— Кто-то ее спугнул, — сказал Гольдера. — Ископы близко.

Пронзительный крик разнесся над долиной. Ископы, как по волшебству, появились из травы примерно в километре от станции и двинулись вперед, а позади возникали все новые и новые шеренги.

— Без моей команды не стрелять! — распорядился Сингх, опускаясь на колено возле окна. — И не тратьте патроны впустую.

— Черт побери, сарж, — отозвался Гольдера. — Они же движутся сплошной стеной. Тут даже Арчер не промахнется!

— Заткнись, умник! — отозвалась от другого окна Арчер, причем в ее голосе звучало скорее раздражение, чем страх.

Когда ископы приблизились, Джонсон поймал себя на том, что подмечает разные любопытные мелочи. Как совсем не по-человечески движутся при ходьбе бедра ископов, как ярко сверкают на солнце острия их копий, как отрешенно-бесстрастны их лица, как послушно ложится под ноги наступающих фаланг жесткая, спутанная трава.

— Огонь!

Джонсон целился и стрелял как можно быстрее, благо, по надвигающейся шеренге и в самом деле было почти невозможно промахнуться. Справа от него загремел, изрыгая из стволов смерть и огонь, роторный пулемет Насера, который выкашивал атакующих, как тростник, укладывая трупы ровными рядами. И все же, несмотря на огромные потери, ископы сумели добраться до невысокой ограды и продолжали приближаться к зданию. Казалось, они захлестнули станцию волной бурлящей раскаленной лавы — волной, которая наткнулась на стены жилого здания и внезапно откатилась назад, сначала к изгороди, потом все дальше и дальше, пока последняя шеренга ископов не исчезла среди травы и редкого кустарника.

— Прекратить огонь! — крикнул сержант. В ответ грянул еще один выстрел, и Сингх повернулся к Берджес: — Не стрелять, я сказал!..

— Боже мой! — Гольдера во все глаза глядел на заваленную трупами равнину. — Они просто спятили, все шли и шли… Господи, нам конец!

— Они вернутся, — согласился Сингх. — Но мы, пожалуй, еще поживем!..

Протяжное мычание разнеслось над двором, и все увидели корову, которая, дико вращая глазами, промчалась мимо паническим галопом, неуклюже шарахаясь от поваленных тел.

Солдаты проводили ее изумленными взглядами, потом Арчер пробормотала:

— Они ее не тронули?

Последовала еще одна долгая пауза, потом Штейн задумчиво предположил:

— Может быть, ископы любят коров.

Арчер попыталась улыбнуться, но пережитое потрясение было еще слишком сильно, и улыбка не получилась.

— Когда они нападут в следующий раз, я займу огневую позицию за коровой.

— Да нет же, я серьезно! — настаивал Штейн. — Вдруг ископы действительно их любят? Ну, как эти… индусы.

Сингх строго посмотрел на него.

— Я сикх, а не индус.

— Виноват, сарж. — Здоровяк ухмыльнулся.

— Ладно, хватит болтать, — решительно оборвал дискуссию сержант. — Кто-нибудь ранен?

— Нет. Нет.

— Тогда доложите, сколько осталось патронов, — приказал сержант.

Насер печально махнул рукой в. сторону брошенного на пол пулемета.

— У меня пятьдесят шесть патронов, но механизму — конец. Теперь эта штука годится только на то, чтобы лупить ею ископов по головам.

— Боюсь, так нам и придется поступить, — поддержала его Адоба. — У меня тридцать два патрона для винтовки и двадцать — для пистолета.