«Если», 2011 № 06

Они искали ящерицу почти полчаса, и тут Ниболанте услышал крик. Обернувшись, он увидел, как небольшое черное животное рвет тело сына острыми когтями, кусая его в шею и плечо. Он помчался к нему, вопя на бегу, и животное бросилось прочь с такой скоростью, что Ниболанте понял: догнать его он никогда бы не смог. Да он и не собирался его догонять. Салласин был весь изранен, истекал кровью и вот-вот мог потерять сознание.

— Не шевелись, не пытайся говорить, — велел Ниболанте. — У меня при себе нет ничего, что могло бы остановить кровь. Все лекарства на корабле. Я тебя туда отнесу.

— Я остерегался только львов и леопардов, — прошептал Салласин.

— Помолчи. Не трать силы.

— Это был барсук, — сказал Салласин и потерял сознание.

Ниболанте нес сына так быстро, как только осмеливался, он понимал, что Чинапо не поспеет за ним, если он прибавит шагу. И когда он добрался до корабля, дыхание сына стало едва заметным.

— Марбови! — крикнул он, подбежав к люку. — Беда! Скорее неси аптечку!

Жена уже ждала его, когда он вошел и положил сына на стол. Она не спросила, что произошло. Бросив единственный взгляд на сына, она повернулась к Ниболанте.

— Он мертв, — угрюмо проговорила она.

— Всего минуту назад он еще стонал.

— Он мертв, — повторила она. — Он не дышит.

Ниболанте попытался нащупать пульс, но не смог.

— Он так и останется мертвым? — спросила Чинапо.

— Да, — ответила мать. — И он лишь первый. Эта планета убьет всех нас.

— Он его не заметил, — пробормотал Ниболанте. — Это было такое маленькое животное.

— И ты его тоже не заметил, — сказала Марбови. — Но разница в том, что ты должен был его увидеть. — Она ненавидяще взглянула на мужа. — Ты и эта планета убили моего ребенка. Уходи и до обеда не возвращайся. Видеть тебя не могу!

Ниболанте хотел что-то сказать, но передумал и вышел на ледник, терзаемый чувством вины. Едва он оказался снаружи, люк за его спиной захлопнулся.

— И зачем? — пробормотал он. — Я ведь не собирался возвращаться прямо сейчас.

Но, едва вымолвив это, он понял, что жена запускает двигатель. Он помчался к люку и забарабанил в него.

— Что ты делаешь? — завопил он.

Разумеется, она не ответила. Через несколько секунд корабль взлетел, и Ниболанте понял: тот никогда больше не сядет на Землю.

Он обвел взглядом ледник. Оружие осталось на корабле. И любая защита от холода тоже. И все лекарства.

Он задумался — не спуститься ли с горы в одну из деревень, но он еще не был готов умереть, а наблюдения по поводу доброжелательности людей не внушали ему оптимизма. Впрочем, это мало что значило. Он остался один на чужой планете — последний из своего народа.

Ниболанте побрел по льду, высматривая укрытие от поднявшегося ветра и гадая, сколько дней он протянет до того, как станет второй жертвой на этой чужой горе.

2038 год

— Я себя ощущаю каким-то бесполезным, — сказал Рэй Гловер. — Да, это сказочное открытие, и мы, наверное, разбогатеем, возможно, даже станем знаменитыми, но факт есть факт — я звукооператор фильма о покойнике.

— Скоро у тебя работы будет выше крыши, — заметила Бонни. — Прежде чем уйти с горы, мы снимем интервью со всеми участниками экспедиции.

— Да, знаю. А пока сосредоточусь на правильном дыхании.

Ко мне подошел Чарлз Нджобо:

— Когда вы планируете связаться с вашими экспертами?

— Через несколько минут. Чем скорее, тем лучше.

— Не делайте этого, пока я не свяжусь с моим правительством, — предупредил он.

Меня это не обрадовало, но мы находились в его стране, поэтому выбора не оставалось.

И тут я заметил опускающуюся снежинку, потом еще одну и еще. Через три минуты нас окутала метель. Посмотрев вниз, мы могли разглядеть, что метрах в пятистах ниже идет дождь. Потом ненастье прекратилось столь же внезапно, как и началось.

— Что ж, теперь вы знаете, как он оставался незамеченным все это время, — сказал Джим Донахью, показывая на инопланетянина, припорошенного снегом.

К Нджобо подошел Муро и негромко с ним заговорил. Наконец Нджобо кивнул, и Муро ушел. Минут через пять он вернулся с найденной веткой, на которой еще остались листья. Подойдя к телу существа, он присел рядом и стал осторожно сметать снег с туловища и головы.

Нджобо как-то враждебно взглянул на меня, словно ожидая возражений, но это был, вероятно, лучший и самый безопасный способ избавиться от снега.

Я увидел, как кто-то из носильщиков приближается к телу. Остановившись, он какое-то время рассматривал его, но тут его заметил Муро и приказал вернуться к остальным носильщикам.

— Что тут у вас за проблема? — спросил я.

Горман поговорил с Муро на непонятном для меня языке, затем повернулся ко мне:

— Муро не знает этого носильщика, и не захотел, чтобы тот ошивался возле тела.

— Как он может его не знать? — удивился Донахью. — Разве они все не из одной деревни?

Горман покачал головой:

— Они из одного племени, но не из одной деревни. Муро почти все время работает старшиной носильщиков у альпинистов, поэтому нет ничего странного в том, что он прежде не видел этого парня.

Гловер зашатался и неожиданно тяжело опустился на снег.

— Ты в порядке? — заботливо спросила Бонни.