«Если», 2012 № 01

— Морфина нет, засранец! — сказал он, обращаясь к артефакту.

Потом он увидел тетрадь с большим крестом на обложке. Ее листы были сделаны не из бумаги, а из полимеризованного пластика. Тетрадь почти не использовалась в качестве рабочего журнала экспедиции, но была рассчитана на долгий срок. Для записей в ней применялся магнитный стилус, которого он так и не нашел. Под большим крестом на обложке было что-то написано.

«В каждой тетради — 100 листов, то есть 200 страниц. На каждой странице помещается ровно 1000 крестиков вот такого размера: +. Старайся уместить на каждой строчке не менее 20 крестиков, чтобы их на странице получилась 1000 штук».

Прямо под этой инструкцией были и другие записи:

«Тетради кончились, всего их было 3. Это безумие, я чуть не сошел с ума, подсчитывая количество крестиков, но все равно думаю, что это необходимо. Мне пришла идея, что надо начать ставить крестики в пробелах между теми, которые уже были поставлены, чтобы на каждой строчке снова помещалось 20 штук. Что скажешь? Начинать придется тебе».

И еще ниже:

«Я только что поставил последний крестик в последний пробел на последней странице, будь она проклята! Хотя это может показаться нелепостью, но если у тебя возникнет такое желание, ты можешь использовать пространство между строчками — так, чтобы снова получалось 20 крестиков в строке и т. д. Опять твоя очередь».

Дальше было написано:

«Я только что поставил последний крестик в третьей тетради, свободного места больше нет. Но я подумал, что ты мог бы перечеркивать каждый крестик по диагонали, и каждая такая палочка в крестике обозначала бы очередную реинкарнацию».

А еще ниже значилось:

«Наклонные палочки закончились. Начинай теперь ставить их с другим наклоном, чтобы каждый крестик превратился в звездочку. Таким образом, каждый крестик будет обозначать 3 жизни».

В самом низу обложки тетради, где уже почти не оставалось свободного места, была чем-то острым процарапана короткая фраза:

«Стилус накрылся медным тазом, поэтому записи прекращаю».

Бени не верилось, что все это было на полном серьезе. Он раскрыл тетрадь на первой странице и оглядел мириады звездочек, заполнявших каждый квадратный миллиметр. Открыв тетрадь, на обложке которой красовалась большая двойка, он убедился, что и она заполнена точно так же. То же самое было и с третьей тетрадью.

Он швырнул тетради обратно в свалку, впервые ощутив растерянность и страх. Ему неохота было заниматься подсчетом крестиков. И без того стало понятно, что, если каждое его воплощение проживало одну неделю, а в году пятьдесят две недели, так что каждая тетрадь могла быть приравнена к сотням тысяч недель… нет, даже к миллионам недель… Так сколько же времени должно было пройти, чтобы полностью стерся стилус с магнитным наконечником?

— Что же это такое творится? — машинально прошептал он.

Он пробыл рядом с кучей предметов больше двух часов, лениво плавая в воздухе и погрузившись в размышления. Со стороны казалось, что он спит. Бени решил не думать о времени, которое мог бы потратить, проживая эту ситуацию в каждой своей жизни. Ему нужно было уяснить, почему он находится в этом отсеке и существует ли хотя бы малейшая возможность спастись. И есть ли то, что придало бы смысл всему этому абсурду…

В конце концов ему не оставалось ничего иного, кроме как вернуться в верхний левый угол отсека и продолжить чтение.