«Если», 2012 № 01

Капитан отыскал местечко в дальнем углу под тусклыми лампами. Ричард пересек почти весь бар, где пахло пивом, потом и пролитым виски, прежде чем разглядел, что перед капитаном стоят пять стаканов. Ричард вздохнул.

Капитан — невысокий мужчина, бывший военный, а из какой армии и где воевал, Ричард никогда не спрашивал. Это не его дело: благодаря матери он знал, что политика — смертельно опасное занятие во всем секторе.

Капитан управлял кораблем согласно плотному графику. Он и два других пилота несли восьмичасовые вахты в кабине управления.

Ричарда взяли на самую неквалифицированную работу, не имеющую никакого отношения к управлению кораблем: выполнять пожелания пассажиров, следить за тем, чтобы палубы были идеально чисты, запускать роботов-уборщиков и роботов-поваров. Еда на корабле не была впечатляющей, но ее и не рекламировали. По трассе ходили корабли, где сплошная еда, еда и еда — каждые несколько часов, блюда всех культур в этом секторе, еда столь же богатая и разнообразная, как и сами пассажиры.

Но этот корабль был не круизным, а рейсовым. Он перевозил людей, обеспечивая им умеренный комфорт и минимум шика.

Пока не умер первый пассажир, Ричард в основном имел дело с тривиальными жалобами: сломавшиеся развлекательные центры, неработающие аватары в игровой зоне, редкие внезапные (и забавные, на его взгляд) отключения искусственной гравитации в туалете. Агата Кантсвинкль успела испытать его терпение: то постель была слишком мягкой, то оборудование рядом с ее каютой слишком шумным, то запахи еды с камбуза слишком сильными — но он сумел дважды ее переселить, и последняя каюта устроила ее больше, чем предыдущие, что сократило количество жалоб примерно наполовину.

Он настроился на рейс, полный раздражения и тяжелой работы. Зато он знал, что, попав на Ансари, займется реальным делом и впервые за несколько месяцев будет при деньгах. Он уже поклялся никогда больше не доводить себя до такой нищеты.

И вот он оказался здесь — без денег, запертый на космической станции, где есть, как минимум, один убийца.

Он взглянул на капитана. Тот уставился затуманенными глазами в стакан, словно хотел прочесть что-то, написанное на его дне. Ричард знал, что капитан — единственный, кто не стоит за всем этим, и по двум причинам. Первая была очень веская: когда произошли два первых убийства, Ричард находился рядом с ним. Будь капитан причастен, ему пришлось бы завести сообщника, а тот никогда и ни с кем не советовался.

Вторая была еще весомее: капитан владел этим кораблем. Корабль был частью франчайзинговой схемы, и капитану за рейс платили по числу пассажиров. Если корабль был полон, он получал солидную прибыль. Если заполнен наполовину, он кое-что зарабатывал. Если пуст, он или становился банкротом, или был вынужден выходить из бизнеса. Ричард мог понять того, кто уничтожил бы собственный корабль, лишь бы получить страховку и выйти из дела. Но не мог уразуметь, как можно решиться на такое, пока на борту есть заплатившие пассажиры, и уж тем более не мог представить, что это делается с помощью пожара. Есть много иных, гораздо более простых способов.

Ричард сел напротив капитана, покачнув столик. Звякнули стаканы, капитан заметил его, однако признал его присутствие не сразу.

— Не хочешь выпить за окончание моей карьеры? — спросил капитан, поднимая стакан.

— Дела не настолько плохи, — солгал Ричард.

— Корабль ремонту не подлежит.

— Нет, его можно отремонтировать. Я говорил со спецами.

Капитан покачал головой:

— Он больше не полетит. На нижней палубе все провоняло дымом, а системы жизнеобеспечения накрылись. Корабль небезопасен. Во всяком случае, по нашим стандартам.

Он имел в виду стандарты компании, на которую работал.

— Значит, они вышлют корабль на замену?

— Через две недели. Может быть. Или мы сможем нанять другой. Надо спросить пассажиров. То, что от них осталось.

— Две недели? — переспросил Ричард.

— Он вылетит с Ансари. Мы вернемся в систему Дайо. Туда, откуда стартовали. Хотя какая разница? Мне предстоит слушание дела. Можно подумать, это я виноват, что они позволили чокнутому убийце пробраться на мой корабль.

— Вы разве не проверяли декларацию груза и пассажиров?

Капитан зло уставился на него. Или попытался. Получилось не очень эффектно при трясущейся голове и налитых кровью глазах.

— А что мне следовало сделать? Отказать клиентам с безупречными биографиями? Конечно, я проверял. Не идиот. Или думал, что не идиот. — Капитан вздохнул. — Кто-то пытается меня уничтожить.

А что, вполне возможно. Об этом Ричард не подумал.

— Вас кто-нибудь настолько ненавидит? — спросил он.

— Кто-то, кроме меня? А черт его знает…

— Вы все делали правильно, — заметил Ричард.

— Отправил то первое тело в космос, — сказал капитан. — Не развернулся на том самом месте. Надо было доставить всех обратно. Но мы думали, что это самоубийство. А когда умерли еще двое, мы уже были ближе к станции Коммонс, чем к системе Дайо. Чтобы вернуться в Инчин, понадобилась бы неделя.

Этот кошмарный рейс начался в Инчине.