«Если», 2012 № 07

После того как предложенная тема вывешивается в интернете, конкурсанты должны выполнить задание в течение 72 часов. На первом этапе сами участники, они же члены жюри (ныне — 79 человек), определяют из числа анонимных работ двадцать четыре лучших, а затем уже во время конвента после специального семинара, где анализируются произведения, называют десять лидеров.

«Если» публикует по собственному выбору один рассказ из финальной десятки.

Тема, предложенная оргкомитетом «Роскона», звучала так: «Мягкая конструкция с вареными бобами». На самом деле, это название известной картины Сальвадора Дали, более знакомой аудитории как «Предчувствие гражданской войны». В качестве дополнительного условия конкурса было предложено осветить проблему пассионарности.

Предлагаем вниманию читателей рассказ Юлии Зонис «Семеро из стручка», вошедший в десятку произведений-лидеров.

Юлия Зонис родилась в 1977 году в городе Рустави. Училась на биофаке МГУ, затем по выбранной специальности в Израиле, Англии и Канаде. В Лондоне закончила сценарные курсы и снимала короткометражные фильмы. В 2010 году оставила биологию ради литературной деятельности. Живет в Санкт-Петербурге.

Первые работы Ю.Зонис напечатаны в журнале «Порог» в 2005 году. С тех пор повести и рассказы писательницы регулярно появлялись в фантастической периодике и сборниках. В 2009 году был опубликован дебютный роман «Культурный герой», написанный в соавторстве с А.Шакиловым, затем читателям были представлены книги «Дети богов» (2010) и «Инквизитор и нимфа» (2011). В нынешнем году увидел свет сборник рассказов и повестей «Боевой шлюп «Арго». Рассказы Ю.Зонис отмечены премиями Бориса Стругацкого «Бронзовая улитка» и киевского конвента «Портал».

Юлия Зонис. Семеро из стручка

У них были имена, но Психопомп привык называть их Гляциолог, Геофизик, Буровик, Водитель, Механик, Сапер, Связист. Ведь и его самого никто не называл по имени: в институтских коридорах, столовке и курилке он был известен под кличкой Психопомп, сокращенно — Псих.

Сегодня с утра он снова вглядывался в записи со зрительной коры Гляциолога, выведенные на экран. И снова результат был все тот же: последние двенадцать часов перед взрывом. Двенадцать часов, хотя реплики провели на Европе-8 двенадцать лет. Почему же в мозгу впавших в кому оригиналов непрерывно прокручивались только последние двенадцать часов? Психопомп чувствовал: если бы он нашел ответ, задача была бы решена.

С момента взрыва на Европе-8, уничтожившего семь реплик и погрузившего в кому семь человек на Земле, прошло четырнадцать месяцев. Программу «Репликатор» заморозили семь месяцев назад решением подкомитета сената по безопасности труда. Корпорация «Ай-Бионикс» теряла миллионы каждый день. И, в конечном счете, все сводилось к работе Психопомпа и нескольких его коллег-психиатров в правительственном институте, куда поместили впавших в кому оригиналов. Психопомп, несмотря на докторскую степень, был простым техником, считывающим данные со зрительной коры пациентов. Что уже само по себе настораживало: как правило, сигналы от этой зоны мозга у впавших в кому людей почти обнулялись.

Сняв очки — старые, еще отцовские и более чем нелепые в этом технологическом подобии рая, — он протер усталые глаза и снова всмотрелся в экран. Белые расплывчатые пятна. Надел очки. Пятна прояснились, из трехмерной глубины всплыла ледяная пустыня.

Она должна была быть черной. Маленькое красное солнце системы, безнадежно далекое, не давало достаточно света. И все же в воспоминаниях — или в галлюцинациях — Гляциолога лед был белым. Возможно, потому что оригинал работал только с земными и марсианскими ледниками, и воспоминания реплики так странно преломились в его угасающем сознании.

Белые поля, ледяные торосы. Низкое небо над ними с намеком на синеву южных сумерек. Бесконечные звездопады: планетка находилась в зоне, соответствующей поясу Койпера, и синеву расчерчивали астероидные потоки. Горбатые полукруглые купола — лагерь «экспедиции». Черные башни двух запасных буровых установок. И воздух, пронзительно-холодный, лишенный кислорода воздух этой ледяной планеты. Его, конечно, Психопомп не видел, но нейротехнику казалось, что он ощущает на коже его морозное дыхание.

Люди не выдержали бы там и нескольких минут.