«Если», 2015 № 02

— Верхняя Москва, я так понимаю, вообще была экономически невыгодной, — продолжал рассуждать напарник. — Ты представляешь, сколько топлива и электричества она жрала зимой? А у нас в корпусах — тепловые насосы, в них один раз вложишься — потом двести лет можно не волноваться.

— Даже если без насосов — просто закопайся в землю на десять метров, и вот тебе базовые плюс пятнадцать.

— И насосы добавят до двадцати двух. А если скважины на двести метров, да спустить туда коллекторы — так даже больше можно получить. Опять же — где-нибудь в Африке закопаешься в землю, и будут тебе не плюс пятьдесят, а те же плюс, допустим, шестнадцать. Добавить тепловым насосом — и белый человек уже не пропадет. Нет, дай Бог здоровья тому, кто придумал эти корпуса.

— А летом все же лучше наверху.

— Наверху — да, солнышко, травка… Плюс пятнадцать! А сколько того лета?! Месяц, полтора? А потом — домо-о-о-ой! Опять же порядок. Чужим в корпус дороги нет. Так что не надо, Серега, с Москвой прощаться. Мы теперь сами — Москва. Мы!

— Сказал бы кто моему деду, что внук будет под землей сидеть, как крот. Дед-то думал — светлое будущее, небоскребы в триста этажей! Глобальное потепление!

Диспетчеры засмеялись.

— Вот он! — воскликнул Мишка.

Старший смены подошел к экрану.

— Так это он во второй корпус забрел. Это он к нашим мудрилам забежал. Сейчас мы тамошнюю охрану предупредим.

— Какие такие мудрилы? — удивился Мишка.

— Астрономы. Наверху осталась обсерватория, они снизу за звездами наблюдают, если не врут. Я так думаю, от холодрыги вся их точная техника уже околела.

— Какое отношение дед имеет к астрономам?!

Мишка не любил лишних вещей. Астрономия, на его взгляд, была эталоном бесполезной для нормального человека информации.

— Миша, его нужно вернуть. Я понимаю, браслет, инъекции и все такое… — Наташа от волнения ухватилась за Мишкино плечо. — Я понимаю — у него хватило силы дойти! А потом?!

— Нет, ты мне скажи — что он забыл у астрономов?

— Я не знаю, Мишенька!

Диспетчеры оказались хорошими дядьками — сразу предложили свой кар. Но предупредили: чтобы начальство не ругалось, немедленно послать его обратно. Мишка встал к рулю, Наташа села сзади, и верткая машина понеслась.

Служебные кары и скорость развивали побольше обычных, и могли ездить по бегущим дорожкам. Это было для Мишки сюрпризом — обычный кар перед дорожкой тормозил и сердито пищал. Сюрпризом, на сей раз неприятным, было и другое — кар влетел в служебный коридор, но, чтобы выехать оттуда в спиральный второго корпуса, следовало приложить к двери диспетчерский жетон, которого у Мишки, естественно, не было. Пришлось возвращаться и заново задавать технике маршрут, изъяв оттуда служебные варианты.

С астрономами тоже все оказалось не так просто. Их помещения были на первом этаже, но посторонних туда не пускали. Мишка через внутреннюю сеть связался с диспетчерами своего корпуса, те направили его к своим коллегам, оттуда он попал на нужный ресурс и увяз в беседе с каким-то непонятливым звездочетом, который минут пять требовал у него код доступа. Потом двери вдруг отворились без всякого кода, а в Мишкиных очках появилась физиономия лысого диспетчера.

— Я договорился! — сказал он, — Охрана вас пропустит, а дальше — как знаете.

— У вас пять минут, — предупредил охранник. — И то — только из уважения к Борисычу. Вторая дверь направо, там референт Степанов, он отвечает за приглашения…

— Вы не впускали старика? Высокий такой, усатый? — спросил Мишка.

— Это — служебные подробности. Они вас не касаются.

Степанов оказался маленьким, черноволосым, совсем юным.

Мишка понял — чей-то сын или племянник. Сперва референт наотрез отказался признавать, что в помещения астрономов был впущен высокий худой старик. Положение спасла Наташа.

— Если он из-за вас помрет, я сама на вас в суд подам! — пригрозила она. — Вы что, не заметили, — у него же браслет! А блок меняли две недели назад!

Это было чистое вранье — но Степанов забеспокоился. Он с кем-то связался через очки, отправил сообщение с карманного пульта, получил ответ, рассердился, после пятиминутного обмена репликами приуныл.

— Сейчас к вам выйдет Иван Леонидович, — буркнул референт и тяжело вздохнул.

Появился мужчина, которому дверные косяки были узковаты. Наташа уставилась на него с восторгом — красавец-великан, на плечи падает мощная седеющая грива.

— Это правда — про браслет? — не здороваясь, спросил он.

— Правда, правда, — подтвердили Мишка и Наташа.

— Черт бы побрал старого болвана…

Похоже, красавцу не очень-то хотелось отвечать за прощальную выходку деда.

— Вы знаете, где он? — быстро спросил Мишка.

— Да наверху!

— Вы отпустили его?!

— Как я мог не отпустить? Он мой учитель. Понимаете? Учитель! Настоящий! Он из меня человека сделал!

О педагогической карьере деда Мишка имел туманное понятие. Мать с дедом ссорилась и мирилась, так что Мишка вырос без его заботы. И человеком он себя сделал сам — в меру своего разумения.

— И вы его еще называете болваном? — возмутилась Наташа.

— Да, и старым верблюдом тоже, будь он неладен!