«Если», 2015 № 03

Когда в новостях прошло сообщение: «Астроном-любитель уверяет, что марсианские каналы меняют конфигурацию», Базунов сразу встрепенулся. Если чутье не подвело его, дело пахло не просто керосином, а вылетом из треста, да с таким волчьим билетом, ядрена репутация, что потом дворником не возьмут. Бригадир пошушукался с доктором Ленцем и назавтра вместе с Ренкелем подхватил «марсианский грипп», низкотемпературную инфекцию, при которой полагалось лежать и не высовываться. Еще он подхватил у соседей легкий развозной атомолетик — за ящик пива по возвращении на Землю, зуб даю, ядрена вобла, — погрузил на него вездеход и был таков.

По дороге к аэродрому он вызвонил гидролога и попросил справиться, не подсел ли, ядрена клизма, уровень Московского моря. Гидролог фыркнул, но через полчаса уже умолял взять его с собой. Море и правда слегка обмелело — об этом доложили наверх, но там как-то не придали значения: подземные источники вскрыты качественно, а убыль наверняка естественная, как убыло, так и прибудет.

— Фиг оно прибудет, ядрена лужа, знаю я своих железных ребят, — процедил Базунов.

Через сутки они втроем стояли на берегу водохранилища и беспомощно ругались. Море размыло перемычку до основания. Канал имени Москвы интенсивно поглощал дефицитный продукт и сливал его… Куда?

— А то ты не догадался, — пробасил Ренкель и криво усмехнулся.

Группа на вызовы не реагировала. Засечь ее без спутника Базунов не мог, а обращаться в службу слежения означало раньше времени подставиться. Бригадир еще не готов был подставляться — не знал, ядрено алиби, как отбрехаться.

— Пойдем по следам, — решил он. — Настоящие индейцы, ядреный чингачгук. Мой скальп уже чешется.

— А хороший канал получился, — заметил Ренкель. — Молодец Большой, четко сработано.

— Канал отменный, — сказал гидролог.

— Имейте совесть, негодяи, — сказал Базунов.

Еще через полчаса они стояли на краю Невеликого каньона и даже не ругались.

Водопад рушился в кальдеру с истинно промышленным грохотом. Воздуху водопада был совсем не марсианской бледной немочью, а по-земному плотным на вид, и люди сразу почувствовали, как стосковались по нормальной атмосфере.

— Я на секунду, — сказал гидролог.

Его не успели остановить, он уже снял маску и сделал осторожный вдох.

— Ну ты псих, ядрена кащенка! — заорал Базунов, — Вот я тебя сейчас!

— Надо бы померить, да нечем, — сказал гидролог, снова пряча лицо за прозрачным забралом, — Пробы взять. Но в целом приемлемо. Как наше высокогорье. Я же альпинист.

— Ты анархист! — рявкнул Базунов, — Попалил бы легкие, и куда тебя потом?..

— Вы туда поглядите, — Ренкель показал на другую сторону разлома, — Дима, где твой бинокль?

— И так вижу, — Базунов отдал бинокль стармеху, — Я другого не вижу. Где мост? Не могли же они перелететь, ядрена телепортация.

Канал не только впадал в кальдеру. Он был прорезан дальше, на другой ее стороне, — пускай сухой, но все равно канал.

И терялся в бескрайних марсианских далях.

— Слева, — Ренкель вернул бинокль.

— Ах ты, ядрена конструкция…

Следы группы вели к скале на краю обрыва. От нее на другую сторону были провешены два толстенных буксировочных троса. Держались они на забитых намертво в скалу жалах от отбойных молотков.

— Это уже какая-то ядрена фантастика, — буркнул Базунов, — Ты что-нибудь понимаешь, дядя Жора?

— Я все понимаю… Но как?!

— То-то и оно.

Базунов не глядя ткнул пальцем себе в маску, явно собираясь погрызть ноготь ради активизации умственной деятельности, ядрена головоломка, но палец уперся в плексиглас.

— Не мог дирижабль поднять эти тросы… — бубнил Ренкель.

— Кажется, знаю. Маленький храбрый погрузчик, — процедил Базунов и вдруг улыбнулся. — Я всегда говорил, что он нормальный парень. Слушай, дружище… — бригадир повернулся к гидрологу. — Есть хотя бы малейший шанс, что вода заполнит кальдеру? Я помню по карте, она замкнутая с обоих концов.

Гидролог пожал плечами.

— Теоретически… Ну лет через полсотни, если ресурса хватит.

— Здесь самое низкое место, и когда добьет до краев, вода попрет дальше в канал, верно? Чего молчишь, ядрена канализация?

— Да пошел ты… Откуда мы знаем, что там на дне? Может, все под землю уйдет.

— Не уйдет, — сказал Базунов. — Я печенкой чую, ядреный Нострадамус. Будет на Марсе роскошный канал имени Москвы, запомни мое слово.

— И все-таки — как они переправились? — не унимался Ренкель.

— Ты просто не в курсе, дядя Жора, — Базунов снова улыбался, мягко, ласково. — Это все наша бесхозяйственность, ядрен Госплан. На площадке не было ни грамма цемента, зато две катушки отличного бронированного кабеля.

— С ума сойти… Ну конечно! Маленький храбрый погрузчик! — Ренкель восхищенно цокнул языком.