«Если», 2016 № 01

Описанная нами выше структура, как мне представляется, идеально для них подходит. Это гибко настраиваемая боевая система, быстро приводимая в готовность, перебрасываемая всеми видами транспорта и решающая конкретную задачу без лишнего отягощения в виде длинного обоза. А сочетание интеллекта роботизированных систем с огневой мощью нового оружия обеспечивает подавляющее превосходство над любым противником в классических локальных конфликтах. Ясно, что внедрение новой структуры представляет собой крайне сложную задачу. Но для решения этой задачи крупнейшие армии мира исторически имели в своем составе экспериментальные части и соединения для обкатки новых концепций. К этой схеме можно вернуться: создание экспериментального подразделения, а затем и части для отработки новых структур было бы логичным первым шагом.

Илья Крамник МЕЖДУ СПУТНИКОМ и МОТЫГОЙ

© Мария Пономарева, илл., 2016

/экспертное мнение

/локальные конфликты

/новый тип войн

_____

Предсказать облик и характер войн будущего пытались во все времена, однако это редко получалось сделать хорошо, особенно в моменты очередного технологического скачка, в корне менявшего оснащенность и тактику армий буквально в течение жизни одного-двух поколений, а то и быстрее. Не будет преувеличением сказать, что таким скачком был весь минувший век.

_____

Научно-технический рывок, стартовавший практически одновременно с промышленным переворотом в ведущих европейских странах и США, то замедляясь, то ускоряясь на «гравитационном поле» очередного противостояния, был беспрецедентен по своей скорости и глубине изменений. Прадеды многих из ныне живущих пожилых людей 1930-1940-х годов рождения еще помнили времена, когда паровоз, электричество и магазинная винтовка были смелыми техническими новинками. Внуки и правнуки не помнят мир без Интернета и управляемого оружия.

Прогресс, с одной стороны, никуда не делся. С другой стороны, его уход в такие невещественные отрасли, как информационные технологии, биотех, технологии социальных и политических воздействий, при очевидном замедлении привычного детям XX века прогресса «железного» позволяет сделать предположение о том, что искать новизну в предстоящие 20–30 лет необходимо прежде всего в форматах человеческого взаимодействия, к которому, конечно, относится и война. Многие «железные» вещи при этом будут оставаться сущностно теми же самыми или меняться крайне медленно, однако за счет новых возможностей оборудования, прежде считавшегося вспомогательным, — приобретать ранее невиданные возможности.

Цена могущества

Начало нынешних процессов следует искать в событиях 20-30-летней давности, когда в США и других развитых странах началась разработка проектов, призванных заменить в составе Вооруженных сил технику времен «холодной войны». Уже тогда было ясно, что одной из главных черт оружия нового поколения станет запредельная, по сравнению с прежними системами, стоимость. Впрочем, разработчики обещали резкий рост эффективности, и в условиях продолжающейся гонки вооружений лидеры не скупились на финансирование.

Распад СССР означал выход (как потом оказалось, временный) одного из участников гонки, но для США она продолжалась: руководство страны взяло курс на достижение глобального военно-технического превосходства во всемирном масштабе, которое в сочетании с политическим и экономическим влиянием обеспечило бы доминирование США на многие десятки лет вперед.

Однако практически сразу же США столкнулись с крайне неприятной ситуацией: рост стоимости военных разработок не гарантировал соответствующего роста возможностей новой техники, а меры по снижению цен не приносили результата.

Примерами подобных провалов могли похвастаться все виды вооруженных сил США. Особенно отличились в последние двадцать лет военно-морские силы.

К концу 80-х годов ВМС США вели интенсивные работы над проектом новой подводной лодки, получившей наименование «Си Вулф». Будущего «Морского волка» планировалось размножить в количестве 30 боевых единиц. Новая лодка должна была обеспечить ВМС США превосходство над новейшими советскими субмаринами проекта 971, обладая высокой скоростью хода (более 35 узлов), большой глубиной погружения (600 метров), традиционной для американских подводных лодок малой шумностью и мощным вооружением. Стоимость одной должна была составить 2,8 млрд долларов, почти в четыре раза больше по сравнению с лодками предыдущего типа «Лос-Анджелес», стоившими более 700 миллионов за единицу, и почти в три раза — по сравнению с усовершенствованными «Лос-Анджелес», обошедшимися в миллиард.