«Если», 2017 № 02

На правом берегу реки Вилюй находится местность под названием «Елюю Черкечех», в переводе с якутского, «долина смерти». По слухам, на территории долины разбросаны огромные «котлы» части адских подземелий или инопланетных кораблей. Рассказывают истории о заблудившихся охотниках, которые, переночевав там и возвратившись домой, умирали от неведомой болезни, удивительно пышных растениях, странных огнях и таинственных существах. Одна из гипотез, объясняющих непонятные образования и губительное воздействие местности, — падение отделяемых ступеней космических кораблей вполне земного происхождения или фрагментов аппаратов, потерпевших крушение при запуске. Дурная слава Елюю Черкечех, однако, намного старше XX века. О загадочном котле, давшем название реке Алгый тимирнить (Большой котел утонул), еще в XIX веке писал исследователь Ричард Маак. Другим «рациональным» объяснением репутации долины могут быть галлюцинации и смерти, вызванные газовым отравлением — территория богата месторождениями газа.

Молекулярные исследования

Для поиска живых клеток мамонта и изучения ДНК древних животных в 2015 году на базе Северо-Восточного федерального университета (СВФУ) в Якутске при содействии Корейского фонда биотехнологий Sooam был открыт Международный центр «Молекулярная палеонтология». Однако сотрудники центра уделяют внимание и другим животным. В частности, сейчас ведется работа по восстановлению породы якутской охотничьей лайки, чистота которой была утрачена.

В 2017 году специалисты СВФУ совместно с коллегами из Sooam создали клонированных щенков якутской лайки. Отбор тканей у двух лучших представителей породы был проведен в декабре 2016 года на базе лаборатории СВФУ, а корейским исследователям удалось успешно получить клетки из взятого материала и провести клонирование. Летом 2017 года щенков передали охотничьему клубу «Байанай».

Виталий Обедин ТУРИСТЫ

/фантастика

/туризм

/инопланетяне

На берегу речки «Алгый Тимирбить», что означает «большой котел утонул», действительно находится гигантский котел из меди.

Величина его неизвестна, так как над землей виден только край, но в нем растет несколько деревьев.

Ричард Маак, исследователь, 1853 год

Богатырь одинокий Эр Соготох берега

морского достиг.

По взморью поехал он, увидал просторный

железный дом,

заклепанный глухо со всех сторон.

Ни окошка, ни двери в нем…

Спрыгнул с коня, вскарабкался на

железный дом, на крыше отверстие увидал,

как прорубь темный просторный лаз.

Железная лестница там вилась, уходя в

глубину жилья.

По ржавым ступеням ее, похожим на

уступы хрящей глотки исполина-быка,

проворно вниз он сбежал в просторный

железный дом.

Якутский национальный эпос Олонхо

— Им только таблички не хватает — «богатенькие заморские буратины», — сказал Михеев.

Прозвучало это, скорее, одобрительно.

Маленькая группка иностранных туристов и в самом деле могла побороться за призовое место на конкурсе воплощенных стереотипов — улыбчивые, нескладные, обвешанные фотоаппаратами, в панамах и со скаутскими платками на шеях. Ее негласный лидер Рихард Экман возвышался над прочими на добрых две головы. Длинный и тощий, он выглядел, как завязавший с карьерой баскетболист. Голова Экмана напряженно крутилась на тонкой шее. Со своей высоты она, подобно Оку Саурона, бдительно озирала окрестности аэропорта «Туймаада», стараясь увидеть как можно больше, но не упустить при этом из вида сопровождающего.

По лицу шведа текли крупные капли пота — кондиционеры в порту не работали, а за окнами, как любезно предупредил капитан самолета, завершив посадку, стояла жара в 33 градуса. И кто только распускает эти сплетни про замороженную Якутию?!

— Не немцы? — уточнил Федор Батыкаев, демонстративно глядя в сторону, дабы иностранцы не поняли, что их обсуждают.

— Тот длинный — швед, а женщина и второй мужик из Рейкьявика, исландцы.

— Это хорошо, — кивнул Батыкаев и, поймав вопросительный взгляд партнера, пояснил: — Немцы жадные, сверх прайса ни на что не раскрутишь. Прошлым летом возился с одной группой. Целых десять рыл, а навару… А эти исландцы, они как? Башляют?

Михеев быстро улыбнулся — мол, куда денутся-то. Батыкаев в ответ скорчил довольную гримасу.