Если ангелы падут

— Бл-лин, — прошептала она.

Сидовски досадливо крякнул и глянул на часы. Может, передать фотороботы Расту с Дитмайром и пусть с ними барахтаются фэбээровцы?

— Подождите, — не сдавалась Тарджен, — еще кое-что. Сколько сейчас тех виргинских сидельцев живет в районе Залива?

Рэд пожал плечами.

— В прошлом году, когда мы пробовали, вышло по нулям.

— Но вы же сами сказали: с прошлой проверки могло влиться много новой информации, — напомнила Тарджен.

— Правда, — сказал Рэд, улавливая со стороны Сидовски малозаметный кивок.

С писком компьютера на экране высветилось: «1».

Сердце Тарджен чутко екнуло.

— Обалдеть! — подскочил Рэд.

— Звоним ему, — сказал Сидовски.

ПЕРРИ УИЛЬЯМ КИНДХАРТ.

Вместе с именем на экране появилось и описание: белый, тридцать девять лет, рост метр восемьдесят, телосложение среднее, волосы рыжие, глаза голубые. На левом плече татуировка в виде черепа.

Осужденный растлитель. Фотоснимок недавний. С фотороботом Бет сходства нет.

— Последний известный адрес? — осведомился Сидовски.

— Смотрим. — Рэд напечатал. Компьютер, пискнув, выдал ответ.

— Сома. К югу от Маркет-стрит. Адрес сейчас распечатаю. Похоже, не липовый.

— Учетная запись? — спросил Сидовски.

Рэд зарядил запрос в компьютер, попутно похвалив Тарджен за ее догадку.

— Ума не приложу, как мы пропустили этого парня в прошлом году, — пожал он плечами.

На экране появилось криминальное досье Киндхарта. Сидел срок в той же виргинской тюрьме, что и Франклин Уоллес, и примерно в одно с ним время. Так что гипотетически они могли повстречаться.

Киндхарт был осужден в Ричмонде за фотографирование детей в непристойных позах и отсидел один год. За последние десять лет его федеральное досье содержало обвинения и оправдательные приговоры в полудюжине штатов Среднего Запада. Впечатление такое, что он упорно кочевал на запад. Последний раз его видели в Сан-Франциско. Все подробности его дела лишь недавно были внесены в систему, что в принципе объясняло, почему он оказался пропущен в первый раз.

— Глазам не верю. — Тарджен быстро бежала глазами по тексту.

Примерно в то время, когда была похищена и убита Танита Доннер, Киндхарт обвинялся в возбуждении похоти у детей в Сан-Франциско. Он якобы делал непристойные снимки двух пятилетних девочек, которых заманил к себе на квартиру в районе Мишн. Доказательства были шаткими, поэтому судья дал Киндхарту два года испытательного срока на условии, что обвиняемый будет держаться подальше от детей, прекратит пользоваться камерами и не будет хранить у себя никакую порнографию.

— Жесть. — Тарджен потребовала распечатку.

Сидовски ничего не сказал. Дыхание его участилось, а живот напрягся так, как он напрягается у копа из отдела убийств, когда он пустотой в животе, всем своим усталым нутром чувствует, что находится на грани решающего прорыва.

Сидовски изучал глаза Киндхарта.

«Он знает». Сидовски это чувствовал. Он что-то знает о Таните Доннер. О ее убийстве. А может, и про Дэнни. Ему что-то известно. Никто, кроме родителей Дэнни и Таниты, не вложился в это право знать больше, чем Сидовски. Близится время получать отдачу от вложений.

Радость хлынула в него, окрыляя на борьбу.

— Что ж, неплохо, — бодро произнес он.

22

Лу Дженсен наполнила водой кофейник размером с кафетерий и поцокала языком на доктора Кейт Мартин, которая уже в третий раз подлетала к ассорти из фруктов, сыров и крекеров и что-то там нервно подправляла.

— Да не мечись ты, Кейт. Все будет нормально.

Кейт приостановилась, закусив губу.

— Да? Мне нужна письменная гарантия, Лу.

Весь год, на протяжении которого собиралась группа, она всегда была примером самообладания. Боль, обнажавшаяся в этом продуваемом сквозняками старом кабинете кампуса, оставалась здесь и в конце концов испарялась, как и слезы, что ее сопровождали. Но этому суждено было измениться. Кейт поступилась тем, чем дорожила, ради спасения своего детища. Сегодня они с Лу приехали пораньше, чтобы приготовить закуски. Обе были одеты строже, чем обычно, — Лу в персиковом свитере и белой юбке, Кейт Мартин в шелковой блузке, блейзере в клетку и юбке в тон.

— Лу, как ты думаешь, мы поступаем правильно?

— Мы? Конечно, правильно. У нас всех все шло хорошо. Даже у Келлера. Он, кстати, придет? И знает, что здесь будет корреспондент «Стар»?

— Я не смогла до него дозвониться. Номер, который он мне дал, не отвечает. Хотя он не пропустил ни одной сессии. О репортере я его предупрежу на входе.

— Большинство из нас поддержали этот шаг, Кейт. Он необходим. В худшем случае ты достучишься до других нуждающихся в помощи, а их немало. Особенно теперь, когда похищен еще один ребенок.

— Только знаешь, я опасаюсь возможного раскола. Кое-кто из группы не захотел сегодня приходить. И мне боязно.

— Каждая из нас лишилась ребенка. И рассказать об этом репортеру не такое уж преступление. А если тебя снимут с должности, ты всегда можешь создать свою лавочку. Для нее даже рекламы не потребуется. Я буду твоей первой клиенткой.

Они еще не отсмеялись, когда в комнату вошел Том Рид, а с ним еще один мужчина с камерой на шее и сумкой на плече.