Если б не было тебя

Катя испуганно сомкнула губы и изобразила кривую улыбку. Мать взглянула на нее, отмахнулась и стала фотографировать только зал.

– А меня? – робко напомнила девочка.

– А ты мордой не вышла.

В носу противно защипало, но Катя дала себе слово не поддаваться обиде. Решила, что при первом же удобном случае стащит у матери «мыльницу» и попросит этого дядю на входе ее сфотографировать. Он добрый, поможет. Легок на помине, администратор явился и проводил гостей в их комнату.

Пока мать плескалась в душе и прихорашивалась перед зеркалом, Катя успела переодеться. Вытащила из сумки свой лучший наряд – почти новенький джинсовый костюм. Бабушка давным-давно на вырост подарила. Правда, брюки были уже коротковаты, а рукава пиджака открывали на всеобщее обозрение худенькие, с остро торчащими косточками, запястья, но все равно еще можно было носить.

– Ты куда это вырядилась? – Ленка удивленно посмотрела на дочь.

– С тобой…

– Здесь останешься, – коротко бросила она.

– Почему? – Катя опешила. Прилететь в Прагу, о которой мечтала, и вдруг остаться сидеть в комнате?

– По кочану. Я по делам еду, ты будешь мешать.

– Нет! Я тоже поеду к папе! – Катя закричала, но тут же получила сухой и хлесткой, как плеть, ладонью по щеке.

– Я тебе сказала, в номере будешь сидеть! В семь вернусь.

Упав лицом на кровать, Катька заревела. Не обращая на плачущего ребенка никакого внимания, Лена надела куртку, вышла и захлопнула за собой дверь.

– Ага, щас! Буду я тебе тут сидеть! – бормотала девочка сквозь слезы. – Нашла себе дуру!

Наревевшись, она села и огляделась. Потом подошла к двери, подергала ручку – та поддалась безо всяких усилий. Не долго думая, Катька схватила фотоаппарат и выскочила в коридор, захлопнув за собой дверь.

Как выйти к Влтаве, она поняла, еще когда ехала на такси. Близко! Не долго думая, обежала отель, нырнув в арку с огромной деревянной дверью, украшенной кованым узором, и оказалась во внутреннем дворе. Дальше – через маленький мостик к деревьям, к лужайке. Две минуты, и она уже стояла посреди острова Кампа.

Катя медленно брела в сторону реки, наслаждаясь каждым глотком по-настоящему свежего, напоенного солнцем воздуха. Так никогда не пахло в Москве посреди зимы: речкой, травой, теплом. Навстречу ей попалась стайка двухлетних малышей в надетых поверх курток желтых жилетах. Дети топали, раскачиваясь как утята, и потешно галдели. Целых три няни ласково призывали к порядку и собирали небольшую компанию в кучу – всего-то восемь ребят. Катя вспомнила прогулки в собственном детском саду за высоким железным забором. Двадцать пять человек в группе и одна-единственная воспитательница, которая только и делала, что истошно орала. Особо выдающимся хулиганам доставались еще и звонкие подзатыльники, пока никто из взрослых не видел. При родителях Вероника Петровна была, конечно, идеалом. Ласково ворковала, нежно называла детишек «Петеньками, Анечками, Ванечками». А уж к Катьке и вовсе по-доброму относилась: знала, что мать у нее работает на кухне. А туда, как говорила Ленка, «не подмажешь, не подъедешь: воспитателей много, а кормушка одна».

Обойдя нежно лепечущую стайку, Катя увидела Влтаву. Подбежала к широким каменным перилам, упала на них и замерла. Ни одна открытка в мире, ни одна фотография не могла передать того, что открылось ее глазам. Слева древней громадой возвышался Карлов мост. Впереди, за рекой, тянулись вдоль набережной старинные здания, похожие на дворцы, а рядом с ними теснились красочные домишки. Над веселыми крышами виднелись башни, шпили, купола. А внизу бурлила, ворчала, перебираясь через порог, красавица Влтава. Катя вслушивалась в ее музыку, и сердце бешено билось от счастья.

– Привет, Прага! – прошептала она.

Река всколыхнулась в ответ. Девочка, довольная, побежала дальше.

Она поднялась на Карлов мост с острова Кампа по боковой лестнице и замерла. Такой красоты она даже во сне вообразить себе не могла! По левую руку, за башней моста, виднелся Пражский град: Катя мигом узнала его по шпилям собора Святого Вита. Она повернулась направо – где-то там должен быть центр города, Староместская площадь. Глаза разбегались! В нерешительности Катя топталась на месте, не зная, куда идти.

Задумавшись, она уставилась на молодого отца, который присел рядом с ней на корточки перед маленьким сыном. Парень бережно снимал упаковку с купленных для малыша вафель. Вытащил одну бумажной салфеткой, аккуратно обернул, чтобы ребенку было удобно держать, и передал пацану. Тот, довольный, тут же вгрызся в угощение редкими, еще не до конца проклюнувшимися зубами. Отец терпеливо дождался, пока сын доест, потом парочка отряхнулась от крошек, взялась за руки и вприпрыжку понеслась вниз по мосту. Догонять маму.